Преступный человек (сборник). Чезаре Ломброзо
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Преступный человек (сборник) - Чезаре Ломброзо страница 14
В каком бы положении цыган ни находился, он сохраняет всегда свое обычное равнодушие; он нисколько не заботится о будущем и со дня на день живет с абсолютной неподвижностью мысли, относясь ко всему совершенно индифферентно.
«Для этой странной нации, – говорит Колоччи, – власти, законы и постановления суть вещи несносные. Для них одинаково противно приказывать, как и повиноваться: одно и другое одинаково тяжело для них. Цыгану также чуждо понятие “иметь”, как и “быть должным”; ему незнакомы последовательность и предусмотрительность, связь прошедшего с будущим». «Когда они хотят уйти куда-нибудь, – писал про цыган Пешон де Руби в XVI столетии, – они направляются в сторону, противоположную той, куда им лежит путь, и, сделав с полверсты, возвращаются обратно».
В заключение заметим, что эта раса, стоящая на такой низкой ступени умственного и нравственного развития, совершенно неспособная к какой бы то ни было гражданственности и промышленности, не перешагнувшая в области поэзии самой жалкой лирики, создала в Венгрии новый род музыки, служащий доказательством того, что неофилия[5] и гениальность могут у преступников часто примешиваться к атавизму.
Глава 4
Цивилизация и варварство. – Скученность населения. – Новые преступления
1. Цивилизация и варварство. Среди множества социальных проблем есть одна, верное и точное разрешение которой особенно важно: мы говорим о влиянии цивилизации на преступления и психические заболевания.
Если мы будем придерживаться исключительно цифр, то придем к заключению, что во всех европейских странах замечается постоянное увеличение преступлений и душевных болезней, непропорциональное, впрочем, росту населения.
Во Франции за время с 1826 по 1837 год обвиняемые составляли 1 на 100 жителей, а в 1868 году они увеличились до 1 на 55. С 1825 по 1838 год число осужденных (не считая политических преступников и нарушителей фискальных законов) возросло с 57 470 до 80 920. В 1838 году оно поднялось уже с 237 до 375 на каждые 100 тысяч жителей; в 1847 году – до 480; в 1854–1866 годах оно упало до 389, чтобы опять увеличиться в 1874 году до 517 и в 1889 году до 552. Таким образом, пропорция осужденных увеличилась во Франции в течение 50 лет на 133 %.
Но Месседалья совершенно справедливо указывает на неизбежность ошибок там, где на основании одних только цифр решаются сложные проблемы, в которых одновременно участвуют многие факторы.
Огромная, постоянно возрастающая цифра преступлений и психических заболеваний настоящего времени, быть может, объясняется, с одной стороны, переменами в гражданских и уголовных законах и большей активностью полиции, а с другой – значительным распространением специальных убежищ для душевнобольных.
Теперь уже не подлежит сомнению, что цивилизация, как и варварство, создает особого рода специфическую преступность. У дикарей отсутствует всякое нравственное чувство, и благодаря этому убийство
5
Неофилия – навязчивое влечение к новому, непривычному.