Пойду, покурю. А ты спи. – Встал, наклонился за своими боксёрами. Потом руку протянул, потрепал её по волосам. – Принести тебе попить?
Саша не ответила, волосы со лба откинула. Неожиданно почувствовала злость. И мало того, считала её обоснованной. Поэтому и сказала, не сдержавшись.
– Ты бы всё равно ничего не смог сделать. Она всё решила.
Ефимов руку убрал.
– Что решила?
Саша таращилась на него в темноте.
– Выйти замуж. Она ведь тебе сказала сегодня? – Он молчал, а Саша запаниковала. И переспросила с тревогой: – Ведь сказала? – И лицо руками закрыла. – Боже, она не сказала.
– Замуж?
В его голосе было столько недоверия, изумления и ещё чего-то… сильно смахивающего на разочарование, что у Саши сердце закололо. На самом деле закололо, как бабушка всегда жаловалась. Саша даже ладонь к груди прижала, не зная, что делать с этой болью.
– За своего Петю? Смешно.
– Толя. – Саша сглотнула, на какое-то время потеряв возможность говорить. – Она вчера платье купила, у них в августе свадьба. А у неё на пальце кольцо за какие-то немыслимые деньги. Ты, вообще, ничего не видишь? Господи, ей замуж надо! За кого-то, кто бы ей эти кольца покупал, а ты…
Он одним коленом в кровать упёрся, наклонился к Саше и прижал пальцы к её губам. Потом и сам наклонился, поцеловал, запечатывая её взволнованную речь.
– Чёрт с ней. Успокойся, всё. Тебе воды принести?
– Нет.
– Нет?
Она оттолкнула его руки.
– Не хочу я твоей воды.
– Как хочешь. Я покурю, ладно? А ты ложись.
Саша сползла по подушке вниз, всё ещё пылала от возмущения, но говорить больше ничего не стала. Даже на бок повернулась, прижав к себе одеяло. А когда Ефимов из комнаты вышел, позволила себе от отчаяния зажмуриться, и даже всхлипнула тихонечко. Не надо было заводить этот разговор, не надо. Не этой ночью.
Интересно, если Лика не сказала ему о свадьбе, тогда о чём они сегодня разговаривали?
– Какая же ты дура, – прошептала она для самой себя, мысленно ответив на свой же вопрос. И уж точно, ей не стало легче. Какое там!
А через день Ефимов уехал. И это было, как гром среди ясного неба. Проснувшись следующим утром в его квартире, в его постели, с Толей в обнимку, Саша пришла к выводу, что попросту себя запугала. Он же сказал: «Чёрт с ней», то бишь, с Ликой. И вглядываясь утром в лицо спящего Ефимова, Саша смогла убедить себя, что всё обойдётся. Успокоится, уляжется. Всё проходит, а уж тем более любовь мужчины. Так тётя говорила. А у Толи и не любовь вовсе, в это Саша отчего-то верила, хотя выводы были сделаны исключительно на собственных наблюдениях. Но ей уже давно казалось, что Толя попросту жадничает и злится. И когда Лика появляется в его жизни, в очередной раз, это льстит его самолюбию, льёт бальзам на его раны, и он в полной мере наслаждается её желанием и в какой-то мере, унижением.
