не осталось. Небось все соседи перестанут со мной здороваться. И что делать? Ума не приложу. Внезапно мне в голову пришла гениальная мысль. Я вытащила мобильный и, поеживаясь от совсем не по-апрельски прохладного ветерка, набрала номер Колесова.
– Жора? Сделай доброе дело. Звякни этому Рыкову и посоветуй подать заявление в милицию о краже. Пусть в происшествии разберутся компетентные органы.
– Я ему предлагал, – вздохнул Жорка.
– И что?
– Не хочет. Говорит, его родственники – до десятого колена аристократы – никогда никаких дел с полицией не имели и ему завещали поступать так же.
– Какая глупость!
– Точно, – подхватил Жорка, – только он уверен, что воровка – ты.
Я стала набирать другой номер.
– «Улет» на проводе.
– Чебукова позовите.
– Кто просит?
– Майя Плисецкая.
– О, как я рад, – донеслось через секунду из мембраны, – как счастлив, несравненная…
– Можешь не разливаться соловьем, это Даша Васильева.
Антон поскучнел:
– Ну и чего надо?
– Если принесу тебе неопровержимые доказательства того, что яйцо украла не я, а кто-то другой, ты дашь опровержение?
– Обязательно тисну статью с опровержением.
– Обещаешь?
– Слово джентльмена.
– Ну в твоих устах это не гарантия.
– Хорошо, в честь нашей дружбы.
Я хмыкнула: мог бы и раньше об этом вспомнить.
– Только имей в виду, – завел Антон.
– Что еще?
Чебуков помолчал, а потом внезапно спросил голосом нормального человека, того, кто просиживал в былые времена табуретку у меня на кухне:
– Слышь, Дашка, ты вправду его не брала? Сделай милость, скажи честно!
– Скоро приволоку к тебе за шиворот того, кто совершил кражу, – пообещала я и побежала домой.
Надо вновь становиться собачьей нянькой. Эту ночь я спала совершенно спокойно. Наша домработница сжалилась надо мной и сказала:
– Давайте я повожусь со щенятами.
Правда, Маруся предлагала мне это еще раньше, но я не хотела, чтобы девочка шла на занятия, абсолютно не выспавшись.
Накинув халат, я сползла вниз, открыла дверь столовой, и на меня с ужасающим рычанием бросился черный лохматый комок. Я выскочила в коридор и налетела на Ирку.
– Испугались, да? – спросила домработница. – Сама прибалдела чуток, когда она сегодня зубами защелкала.
– Там кто?
– Черри.
– Черри?!
– Ага, – кивнула Ирка, – у нее материнские чувства проснулись.
Я безмерно обрадовалась:
– Боже, какая радость! Теперь не надо кормить щенят из бутылочки и протирать их тряпочкой. Я так счастлива, будто из дома вывели
