плохо, – сказал второй сыщик, – теперь скажут, что ты ее отпустил за взятку, и станут пороть.
А первый развел руками и согласился:
– Вот то-то оно и обидно! Если бы я явился к ней вечером, я наверняка имел бы деньги, а теперь меня будут пороть совершенно зазря!
Стражники помолчали. Потом первый стражник снова сказал:
– Скоро господин Нарай распорядится, чтобы все входящие в городские ворота получали специальный пропуск, который им надлежит предъявить при выходе, а постоянные горожане будут предъявлять при выходе свою бирку. Представляешь, сколько станут получать стражники у ворот!
В это самое мгновение на пороге харчевни показался давешний привратник. Парень пошнырял по улице глазами, сгорбил плечи и заторопился вниз. Шаваш выждал, пока тот завернул за угол, зевнул, встал, и пошел за ним.
Не прошло и осьмушки стражи, – парень оказался у дворца Андарза. Он дошел до белых ворот, предназначенных для слуг, выждал, пока в ворота поехал воз с сеном, и прошел рядом с возом внутрь, сэкономив, таким образом, малую взятку.
Парень шел по золотой дорожке, ведущей в глубь сада. По обеим ее сторонам качались диковинные деревья, шевелились пахучие кусты, птицы перелетали с ветки на ветку. За краснобоким, с репчатой крышей павильоном, где жил секретарь Иммани, дорожка поворачивала вправо. Парень дошел до павильона, завернул вместе с дорожкой за угол – и скрылся из глаз Шаваша. В дверь павильона он, во всяком случае, не постучался.
Шаваш бросился следом.
– Ты что здесь высматриваешь?
Шаваш оглянулся:
Перед ним, слегка наклонив голову и глядя на него по-птичьи, стояла невысокая женщина. У нее была удивительная кожа, – такая молочно-чистая, что казалось, будто она светится изнутри, и эту теплую белизну ее лица оттеняли зеленые глаза и густые вьющиеся волосы цвета кленового сиропа. У нее была пышная грудь и гордая шея, и ее алые губы были подобны утренней розе. На женщине была дорогая бархатная юбка, расшитая серебряными цветами и коралловыми ветками, и синяя кофта с разрезами и кружевами. Над волосами женщины была укреплена маленькая бабочка, сделанная из жемчуга и драгоценных каменьев, и при каждом движении прелестной головки бабочка вздрагивала и трепетала крыльями.
Шаваш раскрыл рот и уставился на бабочку.
Женщина рассмеялась.
– А, ты тот самый раб с хомячком за пазухой! А чего ты такой грязный?
И женщина со смехом взъерошила Шавашу волосы и притянула его к себе.
Шаваш обомлел. Женщины часто ерошили ему волосы, но ни одна из них не носила рубиновых бабочек в волосах. В лучшем случае они носили в волосах серебряную рыбку, знак своей профессии. Шаваш понял, что это та самая жена Андарза, ради которой он отослал из столицы всех остальных, и что Андарз, верно, потешил ее рассказом о мальчишке.
Шаваш уцепился за пышную юбку. А женщина шаловливо повертела его в руках, полезла ему за пазуху и спросила:
