Марков да еще просителей человек пять – купцы, мещане.
– Сергея Петровича проси сюда, господин Марков пусть обождет, а мелкоту гони вон.
Камердинер пошел к двери, ворча под нос:
– «Клопы, клопы»! Эк расшумелся!.. А без клопов-то кто живет? Намедни кум Гаврила сказывал, у самой государыни во дворце от них покою нет. Не нами началось, не нами и кончится…
В комнату вошел щеголеватый молодой человек в мундире Преображенского полка. За ним бочком проскользнул цирюльник Вавила. Хозяин и гость поздоровались. Семен Кириллович предоставил себя в распоряжение цирюльника, и тот принялся осторожно брить его круглое, румяное, выхоленное лицо.
Куракин залюбовался колокольчиком, лежавшим на столике.
– Я еще не видел у тебя сей безделки. Вещь отменного мастерства.
– Старинная итальянская работа. Выменял у графа Панина за двух девок-кружевниц.
Рука цирюльника дрогнула, и бритва чуть не оцарапала горло Нарышкина. Одна из кружевниц была Вавилина сестра.
– Осторожней, скотина! Запорю… – лениво сказал Нарышкин, и круглое, толстое лицо его слегка нахмурилось.
– Ну, признаюсь, Семен Кириллыч, – сказал гость, – твоя труппа всех повергла в изумление. Такая игра и для дворца завидна. Как чисто срепетовано! Актеры и актерки говорят бойко, без запинки. И при том какие нарядные костюмы! Ручаюсь головой, сегодня весь свет говорит о твоей вчерашней пиесе!
Семен Кириллович самодовольно улыбался.
– Да, голубчик Сергей Петрович, ведь и трудов было немало положено. Танцмейстер три трости поломал, пока приучил их ходить порядочно. Произношению актеров обучал сам господин Сумароков.[28] Я тоже ни одной репетиции не пропустил. Поверишь ли, инда руки болят сих обломов учить!
– И вся труппа – твои крепостные? – спросил Куракин.
– От первого до последнего. Музыканты тоже все мои. Только капельмейстера пришлось нанять да танцевальный учитель из французов: этим двум плачу, – вздохнул Нарышкин.
– Какого мнения о пиесе его высочество?
– О, великий князь Петр Федорович представление весьма одобрил, а особливо привел его в восхищение строевой шаг по прусскому маниру, коим прошли по сцене воины древнего Киева. Да и то сказать, – хозяин наклонился к уху Куракина, – сколько труда мы на сие положили. Консультировал нас сам майор Фербер из свиты его высочества… Но более всего Петр Федорович хвалил мою первую актерку Акулину.
Сергей Петрович промолвил:
– Ах, она представляла возлюбленную Хорева[29] подлинно прелестно! Я никогда еще не слыхал такого чувствительного голоса.
– Правда! Как она говорила о своих несчастиях! Поверишь ли, Сергей Петрович, у меня слезы из глаз потекли… И приметил я, что и многие плакали.
– Да, ужасть, ужасть как прелестно!
– А ведь чуть было не испортила всю сцену, мерзкая девка! После сих слов своих вдруг
Сумароков Александр Петрович (1717–1777) – русский писатель, автор многих стихов и драматических произведений.
Xорев – герой одноименной трагедии Сумарокова.
