style="font-size:15px;"> – Э… А у нас есть?..
– Лежит, х-на, в нижнем ящике, сэр, – подсказал Пятак. – Такой, х-на, на веревочке.
– Ах да! – просияв, воскликнул Мякиш. – Давненько мы им не пользовались…
– Правда? – спросил Ваймс.
Покопавшись в столе, Мякиш достал монетку. Это был настоящий старинный шиллинг, который благодаря содержанию в нем серебра в эти дни стоил, должно быть, добрых полдоллара, а поскольку стражники во все времена одинаковы, монетку следовало опустить на ладонь новобранца и сдернуть ее за шнурок, прежде чем тот успеет ее схватить.
Ваймс однажды уже приносил присягу. А что, если повторная присяга отменяет первую? Но никуда не денешься, нужно было по крайней мере коснуться шиллинга. Он почувствовал вес монетки ладонью и успел с недостойным чувством радости схватить ее прежде, чем капитан дернул за шнурок. Но, показав себя, Ваймс тут же разжал пальцы.
Отдав честь еще раз, Ваймс повернулся и похлопал Пятака по плечу.
– Я хотел бы поговорить с тобой на улице, с разрешения капитана, конечно.
Он вышел из кабинета.
Пятак посмотрел на Мякиша, который загипнотизированно таращился на шиллинг, раскачивающийся на шнурке как маятник.
– Хороший парень, – произнес наконец капитан. – Очень хороший… э… волевой такой…
– Тогда пойду узнаю, чего он, х-на, хочет, – сказал Пятак и вылетел из кабинета.
Он дошел почти до конца коридора, когда внезапно метнувшаяся из темноты рука схватила его за горло.
– Очень полезно водить знакомство с таким человеком, как ты, Пятак, – прошипел Ваймс.
– Так точно, сэр, – выдавил Пятак, стоя почти на цыпочках.
– Ты ведь держишь ушки востро, а?
– Так точно, сэр!
– В каждой страже, Пятак, есть человек, который всегда знает, что происходит, и может достать все, что угодно. И здесь, как мне кажется, такой человек – это ты.
– Х-на, так точно, сэр!
– Тогда слушай меня внимательно, – продолжал Ваймс. – Нужны башмаки восьмого размера, шлем семь с четвертью, хорошая кожаная накидка с капюшоном. Башмаки должны быть добротными, но изрядно поношенными. Усек?
– Поношенными?
– Да. Подошвы должны быть протертыми почти до дыр.
– Протертыми почти до дыр, усек, – кивнул Пятак.
– Нагрудник без намека на ржавчину, но можно слегка помятый. Хороший клинок – уж поверь, Пятак, когда я возьму его в руки, то сразу пойму, хорош он или нет. Что до всего остального, не сомневаюсь, такой человек, как ты, достанет самое лучшее и доставит к десяти часам в дом доктора Газона, что на Мерцающей улице. Поверь, Пятак, ты в накладе не останешься. Я тебя отблагодарю.
– И как же? – спросил Пятак, страдая в крепкой хватке Ваймса.
– Своей вечной дружбой, Пятак, – ответил Ваймс. – А это очень редкий товар в здешних местах, можешь мне поверить.
