и его плётку. Папе и этого будет достаточно.
Теперь доньята не мешкала и нигде не задерживалась. Ночевала в лесах – глухие чащобы казались безопаснее людских поселений, – пока наконец не выехала на широкую дорогу, ведущую на запад через Сашэ и Бринтон к самым Реарским горам и за них, в Державу Навсинай, а на северо-восток прямо к замку Венти, стоящему на берегах неглубокого, но чистого и изобильного рыбой Роака.
К родному дому…
Дигвил Деррано зло хлестнул плёткой по голенищу. Деревенщина меодорская! Его, будущего сенора Деррано, деверя их собственной дочери, не принять немедленно! Конечно, усадили в почётном покое, подали вина, но тем не менее, тем не менее! Конечно, Венти род известный и влиятельный, эвон, и к бра-дону генеральному стряпчему дорожку имеют, а всё равно – деревня деревней. Это ещё надо разобраться, откуда их дворянство пошло…
А, ну вот, наконец-то. Ишь, лакей-то у нас ливрейный, с гербом на пузе, гербом на спине, на рукавах и фалдах… только на заднице нет, а то хорошо бы смотрелось.
– Дигвил! – Отец Алиедоры, благородный сенор Венти, поднялся с резного кресла, шагнул навстречу, распахивая медвежьи объятия.
Был сенор невысок, кряжист, широкоплеч и по молодости, говорят, в одиночку ходил на горных диких великанов. В кабинете стоял накрытый стол, угощения – ревниво взглянул дотошный Дигвил – соответствовали. Нет, всё-таки не совсем деревенщина.
– Премного рады видеть тебя в скромном нашем обиталище, – благодушно рокотал сенор, хлопая молодого Деррано по плечу так, что тот аж присел, хотя не был обижен ни силой, ни статью. – Удивлены, признаться, удивлены, но и обрадованы безмерно! Верно, привёз ты нам вести? Благодарим, благодарим сенора Деррано, что прислал старшего сына, уважил нас, большую честь оказал.
– Грм… – Так, значит, беглянка тут пока не появлялась. Всё как Дигвил и рассчитывал. – Благородный сенор Венти… я прибыл с горестными вестями. – Надо брать быка за рога.
– С горестными? – насупился хозяин. – Что случилось? Все ли здоровы в замке Деррано? Не стряслось ли чего… с дочерью нашей?
– Стряслось, благородный сенор.
– Ох… – Надо же, аж пошатнулся! Отец семерых девчонок! Уж казалось бы, ну что тебе эта Алиедора? С двенадцати лет в воспитанницах, отрезанный ломоть! – Дщерь наша… она жива?
– Жива и здорова, сенор Венти. Насколько я знаю. Последний раз, когда я её видел, была более чем жива.
– Сядь. – Брови старого хозяина замка Венти изломились с мукой. – Рассказывай по порядку, Дигвил, дорогой.
– Значит, благородный сенор, дело было так…
Едва унялось бешено бьющееся сердце. С самого утра оно так и прыгало в груди – когда пошли с детства знакомые места. Здесь она училась ездить на гайто. Здесь купалась с подружками. Здесь ходили по ягоды с нянюшкой. На этот пожжённый грозою остролист лазали с сёстрами, сидеть в удобной развилке, глазеть на большую дорогу, где всегда столько всего интересного!
А вот и башни самого
