последователей до исступления.
Часто «старец» молился в лесу со своими сестрами, причем всё заканчивалось весёлыми плясками и хороводами. В селе, тем временем, поговаривали, что Распутин только «портит девок», и вера лишь прикрытие греховным страстям мужика.
В доме Григория Ефимовича молитвенные собрания проходили на втором этаже. Глава кружка надевал чёрный подрясник и золотой наперсный крест. Собравшиеся много молились и громко пели, а репертуар состоял из различных христианских песнопений: «Отверзу уста мои», «Хвалите имя Господне» и другие.
После собраний кружок в составе «старца» и женской его части отправлялся в баню. Свидетелем этого стал однажды местный священник Фёдор Афанасьевич Чемагин: «.. Как-то вечером[51] с матушкой случайно зашёл к Распутину, вслед за нами в комнату вошёл мокрый из бани сам Григорий, а через несколько минут из той же бани пришли и все живущие женщины, тоже мокрые и парные. Ныне он признавался мне, что есть за ним слабость ласкать и целовать „барынишек“ и, между прочим, сознавался, что был вместе с ними в бане».
В 1913 году священник Александр Юрьевский спрашивал у покровских девушек и женщин о совместных с Распутиным посещениях бани, и на основе их рассказов сообщал, что перед баней Распутин молился, затем все громко и троекратно повторяли: «Бес блуда, изыди вон!», и Григорий Ефимович заходил в баню с одной из женщин. Там между ними происходило соитие, и женщину «покидал бес блуда». Эта информация готовилась для дела Тобольской духовной консистории, заведённого против Распутина и закрытого в 1912 году.
Совместное посещение бани Григорий Ефимович продолжит и в Санкт-Петербурге. В столице кружок разрастётся, а его женская часть будет уже состоять из представительниц высшего света. Совершалось что-то неприличное в петербургских банях или нет – доподлинно неизвестно, но его страстная почитательница Ольга Владимировна Лохнина заявила на допросе в 1917 году: «Для святого всё свято. Что, отец Григорий – как все, что ли? Это люди делают грех, а он тем же только освящает и низводит на тебя благодать
Божию». Очевидно, и в Санкт-Петербурге «старец» активно «низводил на дам благодать».
Ещё в 1902 году Тобольская консистория заинтересовалась ситуацией в селе Покровском и личностью местного почитаемого «старца» крестьянина Григория Распутина. Вскоре нашлись и свидетели его любовных утех.
Дело (секретное) о крестьянине Григории Ефимовиче Распутине Тобольская духовная консистория открыла только в 1907 году— «старец» уже был приближен к царской семье, но пока с очень скромными правами. Дело касалось принадлежности царского «друга» к хлыстам, но некоторые интересные сведения, относящиеся к истории распутинского кружка в Покровском, в этом деле имеются.
В письме[52] епископ Тобольский и Сибирский Антоний отмечает: «У Распутина в доме уже лет пять тому назад [в 1902 году. – Прим. А. Г.] поселились совершенно
Зимой 1905 г.
Письмо № 8267 от 1 сентября 1907 года. Находится в деле.
