style="font-size:15px;"> – Лесные разбойники, которые меня в прошлый раз схватили! – нервно засвистел бравый рыцарь, потеряв от нервного напряжения свой естественный голос.
– Так вот они какие, эти лесные разбойники! – тоже почему-то полушёпотом ответил тощий, будто это что-нибудь изменит, если его голос услышат за дверью кареты.
Толстый попытался ещё раз всем телом навалится на дверь, но кроме оглушительного грохота ничего толкового из этого не вышло. Только небольшой кусочек красного бархата, который до этого был занавеской, сорвался с маленького, слюдяного оконца, и в карете стало чуть-чуть светлее. Оно было настоль мало, что протиснуться в него даже самому тощему из троицы рыцарей не представлялось возможным.
– Эй, вы там сильно не шебуршитесь! Сохраняйте спокойствие и благоразумие. Очень-то не напрягайтесь. Скоро наступит полдень и тогда солнце встанет в зенит, а в вашей карете станет очень жарко. Вы свои доспехи можете помаленьку уже снимать. Они вам сегодня больше не пригодятся, – продолжал веселиться Всеволод. – Так вам будет легче переносить жару в карете.
– Изверги! – истерично закричал Везунчик. – Немедленно выпустите нас, иначе наш магистр сотрёт всю вашу банду в порошок!
– Где ваш магистр, а где мы! – усмехнулся Стоян. Вот ты говоришь, что мы изверги! Нет, мы с вами ещё по-доброму поступаем, но можем поступить и так, как вы недавно поступили с моим отцом.
– Я никогда не знал твоего отца и знать не хочу – кто и как с ним поступил! – прокричал в маленькое окошко кареты Везунчик.
– Ты не знаешь, так твои напарники может слышали! – жёстко ответил Стоян. – Может они знают, что ваш магистр не так давно заживо сжёг моего отца в его собственном доме и теперь я имею полное право ответить ему той же монетой!
– Ты не можешь так с нами поступать! – завизжал Везунчик, мысленно представляя себя горящим в запертой карете. – Я не участвовал в сожжении твоего отца. Может это они, но не я!
Толстый и тощий дружно закрутили своими головами, тем самым искренне показывая, что они тоже тут совершенно ни причём.
– А мне всё равно, кто из вас сжигал моего отца, а кто нет! Вы служите магистру Ливонского ордена, который огнём и мечом прошёлся по всей моей земле. Это вы пришли к нам убивать, а не мы к вам! Значит, вы виноваты в нашем людском горе, а теперь и в моём! Герка, хватит с ними болтать – бессмысленно. Давай подложи травы и веток посуше и побольше под их карету и пусть они горят, как мой отец! – обратился Стоян к другу и тот стрелой помчался в лес.
Попавшиеся в ловушку воины ордена затихли, не веря в реальность происходящего с ними. Везунчик попытался собрать вся свою волю в кулак и схватился обеими руками за голову. «Нам надо что-то делать, но что?», – напряжённым голосом произнёс он, и протиснувшись к окошку, оттолкнув от него в сторону толстяка. Посмотрел в окошко, но Стояна не было видно. Ещё раз попытался подёргать дверь, но безуспешно.
– А может,
