человек представляет опасность. Тем более для Даши?
Она снова ощутила липкий, удушающий страх.
– Таких совпадений просто не бывает. Сначала оказывается на кладбище, почти рядом со мной, потом – в фирме, где я работаю. Ты веришь, что это случайность?
На этот раз Павел задумался надолго. Молчал, перебирая влажные пряди еще не просохших от дождя волос, потом скользнул костяшками пальцев по щеке, погладил, ободряя.
– Саша, послушай меня. Просто послушай, родная. Какой смысл мстить мертвому?
– Я не понимаю…
Подобрался еще ближе, укутывая ее в плед, пеленая, как маленького ребенка. Склонился к самому уху.
– Все, что случилось тогда… это было сделано с намерением наказать его. Уничтожить до того, как это произошло буквально. Зацепить через самое дорогое.
– Я не…
– Дослушай. У них получилось, и ты это прекрасно знаешь. Думаю, он не раз пожалел, что не умер раньше.
– Зачем. Ты. Это. Говоришь… – не спрашивала, просто выбила эти слова из собственного горла, чувствуя как опять щипят глаза.
– Сашка, им больше некому причинять боль. И незачем. Даше ничего не грозит. Я понимаю, что ты боишься, но у этого страха нет оснований. Ты им не нужна, иначе они бы давно тебя достали. Так что просто расслабься. Я знаю, что это звучит по-дурацки, но все-таки… Саш… – он помолчал, а потом тихо-тихо проговорил: – Ты ведь сильная девочка. Ты обязательно сможешь…
Внезапно вышел из комнаты, но уже мгновенье спустя вернулся, протягивая ей толстый блокнот.
– Давно хотел сказать, но все ждал подходящего момента. Я знаю, как тебе больно обо всем вспоминать, но… сделай это. Вот здесь.
Распахнул обложку, указывая на пока еще абсолютно белые страницы.
Саша грустно усмехнулась.
– Хочешь опробовать очередной терапевтический прием? Сколько уже было их, а?
– Тебе нужно ВСЕ рассказать. Не о том, что случилось, – что ты чувствовала. Мысли, ощущения. С самого начала. Выплесни это, Саш, если не на меня, то на бумагу.
– А потом мы ее сожжем и обо всем забудем?
Муж проигнорировал неудачную шутку.
– А потом посмотрим… Сделай так, ладно? Я ведь не часто прошу о чем-то… Не обязательно писать прямо сейчас, но… – он вздохнул, – не откладывай надолго. Время уходит.
Ночью дождь наконец-то стих, но на по-прежнему пасмурном небе не видно было ни одной звезды. Темно-серая мгла слишком сильно напоминала собственную внутренность, словно в зеркале. Спасало лишь теплое дыхание дочки, уткнувшейся ей в плечо. Саша тихонько погладила нежную щечку и осторожно выбралась из постели. Погасила ночник, задвинула шторы, заставляя комнату полностью погрузиться в темноту: Дашка, в отличие от нее, спала без света гораздо крепче.
Блокнот так и лежал в гостиной на журнальном столике, там, где Павел его оставил. Будто ждал. Время на самом деле уходит, и ей нужно справиться. Не ради себя – ради Дащи. И если эта писанина хоть что-то изменит, она готова рискнуть. Как когда-то.
Наша
