позабавил бы Киру, но сейчас ей было не до смеха.
– По ходу, бабло скрысить решила, умная Маша, – продолжала издеваться худышка, – тогда отработаешь с двумя отделениями и ротой ОМОНа.
И она затряслась в приступе свистящего смеха – у неё не было двух передних зубов.
– Бабло побеждает зло, поняла? – последнее слово толстушка произнесла с ударением на первом слоге. От смеха у неё потекла тушь и образовались круги под глазами.
– Слышь, ты, короче, дай закурить, – повторила она свою просьбу уже менее дружелюбно.
– У меня нет сигарет, – ответила Кира.
– Слышь, Чума, ты чё, повелась, что у ентой фифы нет курева? – возмутилась девушка из Бухенвальде, – Вот я щас пошмонаю её чемодан.
И она потянулась к сумке Киры. Тогда Кира решила взять инициативу в свои руки. Она подошла к решетке и заорала что было сил: «Тарасюк!»
Это произвело такой эффект, что третья девушка до этого сидевшая на лавке без движения, обхватив колени руками и глядя в одну точку, повернулась к Кире и сказала на ломанном русском: «Зачем кричать?» При её европейской внешности этот сильный акцент удивил Киру. Но еще больше шокировало ее то, что изменив позу, девушка открыла запястье левой руки с тремя свежими, едва начавшими заживать шрамами от глубоких порезов в том месте, где обычно пытаются перерезать себе вены. На крик появился добродушный пожилой сержант.
– И что вам не спится, девки. Чего орете? – спросил он.
– Мне нужно в туалет и позвонить, – сказала Кира.
– Может тебе ищо чё нужно? – ухмыльнулся Тарасюк.
На шум появился знакомый Кире полный милиционер.
– А, лапуля, молодец, а то я уж про тебя забыл, – круглое лицо расплылось в улыбке, – пройдем на дознание.
Они поднялись на второй этаж, зашли в кабинет, милиционер закрыл дверь на ключ. Они сели за стол напротив друг друга.
– Ну, рассказывай, как ты дошла до жизни такой, – развалившись в кресле милиционер вытирал пот со лба салфетками, которые достал из ящика стола.
– Будем молчать? Рассказывай, давно в Москве, на какой точке работаешь, кто мамка, кто крышует.
– Я живу в Москве уже десять лет, – начала Кира, и ей показалась, что звучит не её, а какой-то чужой голос, и она слышит его со стороны.
– Почему нет паспорта?
– Дома оставила, – произнес все тот же чужой голос.
– Лапуля, придумай что-нибудь поинтереснее, – милиционер встал, открыл сейф в углу комнаты, достал оттуда бутылку водки и стакан.
– Сейчас, лапа, мы будем играть с тобой в веселую игру. Я буду Якубович, Леонид Аркадьич. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Если отвечаешь неправильно, выпиваешь стакан водки. Ну, поехали. Сто очков на барабане, первый вопрос, кто твоя мама. Есть такая буква в этом слове?
– Я же говорю, я работаю в компании «Инпосервис», можете туда позвонить.
