представления не имела, почему две, а не одна или десять, к примеру. Но злить своей несообразительностью Петра Ивановича она не решилась: вдруг он передумает брать ее в помощники, и тогда уж точно – прощай универ.
– Тебе надо проанализировать всю цепочку событий, которые привели тебя к дверце моего сейфа: от кого ты получила информацию о кодах доступа, кто спровоцировал тебя залезть ко мне в кабинет, кто мог знать, что ты собираешься это сделать, и так далее. Понятно?
– Да, – опять с молниеносной скоростью ответила Вероника и для убедительности утвердительно закивала с таким усердием, что густая копна ее каштановых с медью волос, собранная на затылке в хвост, выписала в воздухе замысловатую зигзагообразную кривую.
Это движение вызвало на губах ректора ироничную полуулыбку, которую Вероника расценила как добрый знак и решилась на вопрос:
– Петр Иванович, я правильно поняла – меня пока не отчисляют?
– Пока нет. Но если документы не будут возвращены в течение двух недель – можешь паковать чемодан. И еще одно условие: никто не должен знать ни того, что ты сделала, ни того, что я тебе сегодня сказал.
– Хорошо, – быстро согласилась Вероника. – Правда, нужно будет придумать, что отвечать, если меня спросят, по какой причине вы меня сегодня вызывали к себе. Никто ведь не поверит, что ректор хотел побеседовать с одной из студенток просто так на отвлеченные темы.
– А тут и выдумывать ничего не нужно. Вахтерша, Зинаида Степановна, уже и так всем рассказала, как бессовестная второкурсница Двинская пыталась пробраться к парням в общежитие через окно холла, но бдительный страж и его швабра не дали свершиться страшному преступлению.
Вероника мысленно чертыхнулась – вот уж действительно у вахтерши завидная профессиональная бдительность: вроде очки на носу, а Нику все равно как-то узнала.
– Вот скажи мне, Двинская, туда-то ты зачем полезла? Что, парень какой-то нравится?
Вероника невольно передернула плечами – господи, какую глупость сейчас сморозил Петр Иванович. Ну, во-первых, ей никто не нравился, а во-вторых, даже если бы нравился – она все равно ни за какие коврижки не полезла бы к нему. По мнению Вероники, наоборот, это парни должны лазить к девушкам через окно.
– Мне нужно было попасть в комнату к Никите Беляеву. У меня пропала ручка, которую я взяла у вас со стола. Я думаю, это он стащил ее у меня.
Профессор покачал головой:
– Твой проступок, получивший огласку благодаря Зинаиде Степановне, будет разбираться на завтрашнем заседании Дисциплинарного совета. Не думаю, что тебе это грозит чем-то серьезным. Но тебя вызовут на заседание, чтобы пожурить, а заодно спросят про причины поступка. Про ручку, которую ты бессовестным образом взяла у меня, говорить нельзя, так что придется тебе, дорогая, все-таки сделать вид, что ты влюблена в этого своего Никиту.
Вероника поморщилась. Профессор, заметив ее гримасу,
