только выяснить, о чем думают конкретно те, с кем вы идете на контакт в данный момент, попытайтесь понять их. Они же не инопланетяне. Они такие же люди. Обращайтесь к ним в открытой и уверенной манере. Никогда не подходите к людям, думая про себя, что они могут быть против вас. Если вы идете со страхом и ожиданием проблем, вы получите их.
«Поступки каждого человека – за исключением разве что психопатов – нравственно мотивированы. Даже террористы преследуют нравственные цели. Глупейшая с точки зрения психологии мысль: террористы взорвали ВТЦ потому, что они ненавидят свободу. Это просто бред. Никто не говорит: «Они там свободны. Как же я это ненавижу. Я хочу их убивать». Терроризм и насилие – это форма “нравственной” деятельности, не нравственно допустимой, но нравственно мотивированной».
«Почему те разрушения, которые несут американцы, – это свобода и демократия, а сопротивление им – это терроризм и фанатичная нетерпимость?»
Прежде всего, конечно, я решил обратиться в свою редакцию телекомпании «ВиД». Я зашел к чрезвычайно занятому главному редактору Сергею Кушнерёву и сказал, что у меня есть что-то очень важное о заложниках в Чечне.
– Ну, что у тебя? У меня мало времени, Ильяс, говори.
– Я не успел еще перегнать на VHS, чтобы показать вам, Сергей Анатольевич, но это очень важно, – говорю я ему в ответ, надеясь, что объясню важность темы пока хотя бы на словах.
– Перегонишь – приноси, но только самое главное и к семи часам вечера… Нет, давай лучше завтра. Договорись с секретарем о времени.
– Но там материала всего-то на две-три минуты. Давайте я покажу вам сейчас.
– Что? Две минуты? Ладно, потом… – Он уже разговаривал по телефону и меня не замечал.
Я был зол и растерян: родная редакция, черт подери, не хочет ничего слушать о журналистах-заложниках! Я оставил кассету коллеге из «Взгляда» и поехал будить газетчиков. Информацией живо заинтересовались в «Коммерсанте», «Московских новостях», «Радио России». Немецкая журналистка Катрин Цаппе, которая была близко знакома с одним из коллег-заложников, Николаем Мамулашвили, организовала своеобразный «штаб» и распространила новость еще в нескольких российских и зарубежных изданиях. На следующий день поднялся шум. «Коммерсантъ» на первой полосе поместил фотографию заложников с моим комментарием, а «Московские новости» – статью, на скорую руку написанную корреспондентом газеты Дмитрием Бальбуровым. Дима, с которым я дружу со студенческих лет, позже, в начале октября 1999-го, сам был похищен бандитами и провел в заточении три месяца. Он был последним российским журналистом, попавшим в заложники в Чечне.
Моя собственная редакция опомнилась только через день.
– Почему ты мне сразу не сказал? – возбужденно спрашивал меня Кушнерёв, похлопывая по плечу. – Давай расскажем об этом всей стране. Ты готов?
– Да, – отвечаю я, – готов.
– Когда
