Костер, затухая, уже тлел. Внезапно с другой стороны реки раздался пронзительный и долгий вой. Кто-то невидимый и неведомый вопил в ночи, оглашая все и вся выворачивающим душу истошным воплем, от которого становилось по-настоящему жутко. Я глянул на Бродича, надеясь получить разъяснения. Тот, изменившись в лице, быстро-быстро шептал одними губами какое-то заклятие.
– Кто это?
Начальник стражи поднял на меня глаза. В них я прочел нескрываемую тревогу.
– Это плачет Кричащий-в-ночи!
– Кто это такой?
– Никто его никогда не видел, но все здесь знают, что плачет Кричащий-в-ночи всегда в предчувствии скорой крови! Он чувствует добычу и воплем созывает нежить на пир плоти. Сколько бы раз мы ни собирались уходить на тот берег и как бы мы ни соблюдали при этом тайну, всякий раз перед выступлением он воет и плачет. Теперь он кричит по вам.
– Нас еще рано хоронить. Пусть лучше поплачет о самом себе! – сказал я с неожиданной для себя злостью.
Оба воеводы промолчали. На небосводе брезжил ранний рассвет.
– Ну, Все! – встал от костра Вышата. – Давайте хоть немного поспим. День нам предстоит не из самых легких.
Укладываясь на конскую попону, я думал, что из-за воя Кричащего-в-ночи и всего того, о чем узнал сегодня, сидя у костра, так и не смогу заснуть, но ошибся. Сон мой был мгновенным, глубоким и на этот раз без всяких сновидений.
С восходом солнца мы начали приготовления к переправе, а перед полуднем приступили и к самой переправе через реку. Все облачались в боевое снаряжение. Из переметной сумы я вытащил тельняшку и надел ее под кольчугу. Что ждет меня на противоположном берегу, я не знал, но то, что в родном тельнике мне будет погибать куда легче, чем без него, – это я знал твердо. Одевавшиеся рядом воины молча, но с удивлением глядели на столь странную для них полосатую рубаху. Вакула, видимо, хотел меня спросить о ней, но не решился.
Первым рейсом на плоту отправилась ударная группа: Вышата с Рогдаем, Местко, Мезислав с пятью речными стражниками. С собой они взяли только оружие и огромное количество стрел. Вышата с людьми должен был добраться до противоположного берега, закрепить там канат и отправить обратно наш плот – паром для последующих рейсов. Затем, заняв круговую оборону на берегу, он должен был обеспечить нам успешную высадку. Насколько я понял, это был старый и испытанный прием здешней переправы.
Вокруг меня кипела работа. К месту переправы речные стражники подтянули свои резервные плоты, сделанные конечно же куда более основательно, чем наши. К урезу воды сносились припасы, сюда же привели и коней.
– Ну, да пребудет с нами Перун и удача! – осенил себя мечом Вышата, и наш авангард бодро отчалил от берега.
Едва плот отошел, как все на нем находившиеся, кроме гребущих, натянув луки, расселись вдоль бортов, всматриваясь в мутные волны. Сам Вышата, расположившись в центре плота, неотрывно глядел вперед. Видно было, что и эта операция отрабатывалась не один раз. Время тянулось
