она и ойкнула, получив тяжелый подзатыльник. – Не смей меня бить!
– А ты не смей мне грубить, шлюха, – спокойно сказал отец.
– Я – не шлюха, – чуть не плача проговорила Инна.
– Все медсестры – шлюхи, детка, и ты тоже, – назидательно проговорил глава семейства.
– Я – не шлюха, – заплакала от обиды девушка.
– Не шлюха? – переспросил он. – А что же ты тогда замуж не выходишь?
– Можно подумать, что жена, которая ложится в постель без любви к мужу, не шлюха! – крикнула Инна и, получив пощечину, убежала к себе в комнату.
Там она проплакала целый час, вспоминая прошлые обиды. Ей вдруг захотелось напиться до чертиков, забыть обо всем: пустоте в душе, боли и обиде. Девушка взяла бутылку водки, закуску и, сложив это в пакет, выскользнула на улицу. У калитки ее окликнул отец. «Ты куда?» – строго спросил он. «Блядствовать!» – зло крикнула Инна и быстро пошла по дороге, не оглядываясь. Пройдя мимо больницы, Дукатова свернула к речке. Усевшись на камень, она быстро выпила водку, закусывая хлебом и огурцами, словно боясь, что не успеет этого сделать.
На голодный желудок Инна опьянела быстро. Медленно отступили обида и боль, и их сменили… безразличие и бесстрашие. С трудом встав, девушка пробормотала: «Ну и напилась я, хуже, чем отец». Вспомнив о нем, она стала посылать проклятия в его адрес. Шатаясь, Дукатова зашагала по тропинке, выкрикивая невидимому собеседнику слова обиды и оправдания. Инна уже не помнила, куда шла и как попала именно на эту маленькую полянку, где стояли трое парней. Она узнала братьев Брогиных: Антона, Юру и Гену.
– Ой, мальчики, – залепетала, пьяно улыбаясь, девушка и, подойдя к старшему, обняла его за талию и, глядя ему в лицо, спросила:
– Антон, ведь, правда, я не шлюха?
– Нет, конечно, – злорадно улыбнулся он и добавил: – Ты всего лишь пьяная подстилка!
Сказав это, он резко толкнул ее в грудь. Инна потеряла равновесие и, ударившись головой о землю, пьяно пробормотала:
– Ты чего толкаешься?
– Сейчас узнаешь, – улыбнулся Юра и, присев рядом, схватил ее за одну руку и потянул к себе.
Антон с другой стороны сделал то же самое. Она засмеялась:
– Ребята, вы, что хотите меня испачкать?
– Да заткнись ты, сука! – рявкнул Гена, расстегивая ширинку.
В пьяном мозгу девушки что-то сработало, и она сказала:
– Отпустите мои руки, мне больно.
Ответом ей послужили треск разрываемого платья и нижнего белья и груз обрушившегося на неё тела. Ее груди больно сжали грубые руки, а ее лоно подверглось безжалостной сексуальной атаке. От боли Инна впилась зубами в нос насильника. Тот, вскрикнув, отпрянул от неё и так пнул её в живот, что девушку вырвало. Её тут же отпустили. Она, сотрясаемая позывами рвоты, повернулась на бок, её стали бить ногами. Потом появился
