врал старик.
Для серьезного разговора они направились в домик. По дороге доктор шепнул:
– Про операцию врет, с такой рожей больных не бывает. На жалость давит, хочет, чтоб не торговались.
Халабуда у Пухова была барской – 3×4, из инкерманского камня, с подвалом и сараем вдоль всего строения. Мебель была сборная – кушетка, маленький столик и две разнокалиберные табуретки. На стене висела большая картина неизвестного художника в золотом багете и с дыркой посередине. Торг шел долго и шумно. Нужно было отдать должное Качалову, при всей его доктороватости, когда речь заходила о деньгах, в особенности о его личных, он становился беспощадным к оппоненту. Старик взмолился:
– Ялик на воде, сухой, двигатель в строю, ну что вам еще нужно?
В домике напротив обитал Старшина Причала, он среагировал на шум, его голова показалась в дверном проеме. Расстроенный Пухов решил найти поддержку у него.
– Николаич, ну хоть ты им скажи.
Лучше бы он к нему не обращался. Николаич знал на Причале всех и все и, заранее не предупрежденный Пуховым, вывалил все как есть.
– Ну что вы, ребята, надо деду помочь. Ялик нужно капитально ремонтировать, а у деда ни сил, ни денег. Один у него выход – продать. Зато какая вам халабуда достанется!
Покупатели поняли, что «домик пана Тыквы» – это принадлежность к ялику и пуховские здесь только табуретки с картиной, и их настроение улучшилось. Получив бесценную информацию от Старшины Причала, Качалов нанес сокрушающий удар и опустил цену вполовину. Старик запричитал:
– Да у меня в сарае добра на три ялика хватит, накиньте хоть сто долларов.
Мелочиться уже не было смысла, накинули. Быстро на тетрадных листках написали договор, расплатились, а Николаич это все удостоверил подписью и печатью. Пухов поставил на стол бутылку и четыре пыльных граненых стакана, видимо, хитрый старик получил все, что хотел. Сославшись на руль, доктор отказался. Выпили за удачную сделку, закусывали семечками, идя вдоль Причала. Вокруг была благодать, у мостков мирно покачивались ялики, друзья не могли оторваться и как в ступоре стояли посреди Причала, рядом лежал остов старого яла, похожий на скелет огромной рыбы, он как бы напоминал, что нет ничего вечного и жить нужно сегодня, сейчас, ничего не откладывая на потом. Откуда ни возьмись появился Мишка, внимательно обнюхав штанину, он дружелюбно потерся своей здоровущей башкой о ногу нетрезвого Морева. Огляделись они вокруг и решили, что это хорошо, день первый.
Стало абсолютно ясно, что с яликом придется повозиться всерьез, и ребята призвали на помощь старых проверенных друзей – Голика с Бубликом. В воскресенье ближе к обеду собирались у высокого крыльца домика номер 1011. Последним подошел Анатолий Алексеевич Бублик, которого звали просто Дед, в руке он держал холщовую сумку, сумка эта всегда была при нем, и в ней всегда было. Свою службу в гидрографии он начал с отдела материально-технического обеспечения Совгаванского района. Дед и в молодости был человеком хозяйственным и запасливым, а потому его карьера в МТО была гармоничной. Дослужившись до капитана
