па я подсмотрел, наблюдая за парочкой. Они были несложными, как в любом простонародном танце. Мы сошлись, я подхватил Франческу, поднял:
– Должен сознаться – совершенно не знаю движений. Так что подсказывайте мне, если не хотите опозориться, Коломбина.
– Вы все делаете правильно, – прыснула она. – Теперь поставьте меня.
Мы прошли еще круг, глядя друг другу в глаза. Я гадал, узнала ли она меня под маской.
Снова захватывающая близость в кратких объятиях на глазах у толпы.
– Волнующий танец, не находите?
– Вольта. Он называется вольта. Как получилось, что вы не слышали о нем?
– Последние годы я пренебрегал светскими развлечениями. Жил почти отшельником. Кстати, если в следующий раз вы положите мне руки на плечи, будет удобнее.
– Ох, хорошо.
Еще круг.
– Ваши несносные манеры ужасно напоминают одного моего знакомого.
Я подавил улыбку. Все-таки узнала.
– Ваше умение говорить дерзости мне тоже кое-кого напоминает. Одну дурно воспитанную особу.
– Дурно воспитанную?! – она попробовала высвободиться в притворном возмущении, но я не дал. – Я хочу вас стукнуть!
– Да-да! Она тоже чуть что – лезет драться. Девица ужасного воспитания.
– Вы несносны!
– Вы уже говорили это.
– Отпустите меня, это становится неприличным!
– Хорошо.
Так мы весь танец обменивались милыми колкостями. Вино, а может, праздничный флер вытащили на поверхность настоящую Франческу. Я любовался тем, как она танцует, смеется и флиртует. Казалось, вместо едва тлеющей лучины внутри девушки вспыхнул факел, и его свет наполнял сейчас ее лицо ясным живым огнем.
Маскарады. Они, как ничто иное, помогают людям избавиться от масок.
Отзвучали последние аккорды, мы церемонно поклонились друг другу, а лютнист ударил по струнам и заиграл буррэ. Народ, словно только этого и ждал, высыпал на площадь парами.
– Знаете буррэ, Коломбина?
– Конечно! А вы, сеньор Отшельник?
– Только дворцовый вариант. Боюсь, я буду несколько церемонным. Потерпите?
– Вы прекрасно танцуете, – признала Франческа, и я с удивлением понял, что мне приятно слышать от нее эту похвалу.
Мы танцевали, пили вино и снова танцевали, пока на небе не зажглись первые звезды. Тогда я повел ее к Эране смотреть огненные скульптуры. Силуэты плотов с гигантскими фигурами из соломы и дегтя чернели где-то по центру реки.
Основная толпа собралась у набережной, здесь же, чуть в стороне, над обрывом, прятались только редкие влюбленные парочки. Внизу, у набережной, рябили огни. В траве оглушительно пели сверчки, а от реки тянуло сыростью.
Она поежилась:
– Холодно.
Я обнял ее сзади за полуобнаженные
