словом.
И не потому только, чтобы эта ласка или слово усыпляли человека или заставляли его забыть что-нибудь, а потому, что эта ласка, это слово восстановляют искаженный человеческий образ, что они вдруг очищают его душу от наносной житейской грязи, что они хотя и не уничтожают прошлого, но делают невозможным возврат к нему…»
Влюблен я, дева-красота,
В твой разговор живый и страстной,
В твой голос ангельски-прекрасной,
В твои румяные уста!
Дай мне тобой налюбоваться,
Твоих наслушаться речей,
Упиться песнию твоей,
Твоим дыханьем надышаться!
В.-А. Бугро. Милосердие. 1878
«Женщина священна; любимая женщина священна вдвойне».
Для матери дети всегда маленькие», – гласит русская пословица. И к своей маме мы обычно испытываем чувства, не меняющиеся с годами: по отношению к ней мы и сами всегда остаемся детьми. Не зря в «Детстве» Л. Н. Толстого страницы, посвященные ранним годам и связанные с мамой, более яркие и трогательные, нежели прочие.
«…Матушка сидела в гостиной и разливала чай; одной рукой она придерживала чайник, другою – кран самовара, из которого вода текла через верх чайника на поднос. Но хотя она смотрела пристально, она не замечала этого, не замечала и того, что мы вошли.
Так много возникает воспоминаний прошедшего, когда стараешься воскресить в воображении черты любимого существа, что сквозь эти воспоминания, как сквозь слезы, смутно видишь их. Это слезы воображения. Когда я стараюсь вспомнить матушку такою, какою она была в это время, мне представляются только ее карие глаза, выражающие всегда одинаковую доброту и любовь, родинка на шее, немного ниже того места, где вьются маленькие волосики, шитый белый воротничок, нежная сухая рука, которая так часто меня ласкала и которую я так часто целовал; но общее выражение ускользает от меня. <…>
Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело. Если бы в тяжелые минуты жизни я хоть мельком мог видеть эту улыбку, я бы не знал, что такое горе. Мне кажется, что в одной улыбке состоит то, что называют красотою лица: если улыбка прибавляет прелести лицу, то лицо прекрасно; если она не изменяет его, то оно обыкновенно; если она портит его, то оно дурно».
Х. Мерле. Материнство. 2-я пол. XIX в.
«Царство женщины – это царство нежности, тонкости, терпимости»
В стихотворениях К. Бальмонта, В. Брюсова, М. Волошина женский образ имеет мало общего с материнским – нежным и трепетным. Это скорее древняя полубогиня, героиня мифа, обладающая огромной властью и присущей только ей силой…
О, женщина, дитя, привыкшее играть
И взором нежных глаз, и лаской поцелуя,
Я должен бы тебя всем сердцем презирать,
А я тебя люблю,
