о гибели мира. Это было жутко и странно. Митя взял себя в руки и, стараясь придать своему голосу спокойствие, посмотрел на Сашу, словно у нее был бред, и повторил:
– Стены абсолютно чисты, Александра.
– Как чисты? – Саша резко обернулась, все еще находясь под впечатлением от увиденного, и удивленно посмотрела на Митю. – Этого не может быть. Я же вижу знаки, символы и… почему ты их не видишь?
– Скорее всего, это атмосфера пирамиды. Ты чувствуешь, как здесь жарко и дышать трудно, у тебя может быть переутомление. Уйдем отсюда.
– Нет, – несмотря на заботу в голосе брата, решительно ответила девушка. – Я должна узнать правду.
Достав из сумки блокнот и карандаш, Саша устроилась на полу и принялась зарисовывать все, что могла увидеть, старательно записывая, с какой именно стены она срисовала отдельные фрагменты древних символов. Митя стоял за ее спиной, с испугом следя, как появляются на белом листе мистические картины, смысл которых был ему непонятен.
Поглощенная своим делом, Саша не заметила, как пролетело время. Прошел час, когда она закончила работу, остановилась и выдохнула.
Митя все это время стоял у Саши за спиной и смотрел на рисунки, появляющиеся на чистом листе бумаги. Он догадался, что девушка пишет символами древних египтян, но смысл написанного был ему непонятен.
– Что это значит? – спросил он, когда Саша закончила.
– Я не знаю, – осматривая свои труды, задумчиво ответила Саша. – Я ведь не до конца изучила иерографику.
Она ткнула карандашом в то место, где в овале были изображены несколько символов: круг, змея и две птицы.
– Я знаю только, что здесь написано имя фараона Хуфу, того, что построил эту пирамиду. А эти символы, – Саша указала на изображение фигуры то ли человека, то ли животного, – это Осирис. Бог возрождения, царь загробного мира. Здесь еще указаны имена двух других царей, захороненных в Эль Гиза – Хафра и Менкаура. И несколько символов, означающих за их воскрешение. Что ты думаешь об этом?
Митя замялся. Он не мог сказать сестре, что думает на самом деле. А думал он, что она до смерти пугает его своим поведением. Думал, как побыстрее оказаться на воле, вновь вдохнуть свежий воздух и покинуть навсегда эту проклятую гробницу. Он внушил себе, что у Саши от удушья перемкнуло в голове, и она, начитавшись прежде разных книжек, творит сейчас в своих мыслях эти жуткие для нормального сознания вещи. Но раз он ничего не видит, значит, ничего и быть не может. И все это вымысел. И чтобы в голове сестры не случилось новых пугающих его перемен, Митя протянул Саше руку и сказал:
– Я думаю, нам пора.
Саша тяжело вздохнула и уже собиралась последовать за Митей, как вдруг неожиданно замерла на месте и стала тревожно оглядываться.
– Ты слышишь это? – загадочным голосом спросила девушка, вслушиваясь в окружающую тишину.
Митя вновь ощутил, как холодок бежит по его спине. Саша словно издевалась над ним, испытывая его мужество на прочность.
– Слышу
