style="font-size:15px;"> Она даже не успела обрадоваться его возвращению. Как девочке ни хотелось броситься на шею отцу и крепко-крепко обнять его, зная, что этот поступок может навлечь недовольство отца, Саша сдержалась.
Она так редко видела отца, а он так быстро старел из-за изнуряющего образа жизни, проводя все время под палящим солнцем в засушливой и мертвой пустыне. Его кожа с каждым годом становилась все темнее, все больше морщин покрывало его лицо. Волосы, выжженные безжалостным солнцем, давно уже обрели медный оттенок. Он старел, а Саша этого не видела.
Виктор продолжал сверлить дочь строгим взглядом.
– Я не знала, что ты вернулся, – попыталась оправдаться Саша.
Но профессор, не обращая внимания на плохо скрытую тоску в голосе дочери, строго приказал:
– Немедленно поднимайся в свою комнату. Завтра я поговорю с Ниной…
– Нина не виновата, – заступилась Саша за своего единственного друга. – Я не могла уснуть и поэтому решила немного почитать.
Виктор строго посмотрел на дочь и одним лишь жестом показал ей, что прощает ее откровенное непослушание, но непременно запомнит. Он отвернулся, а Саша, стараясь больше не тревожить отца своим присутствием, быстро поднялась наверх. Скрипнула крышка люка, и кабинет профессора вновь наполнился тишиной и темнотой.
На душе профессора заскреблись кошки, ведь никогда прежде он не был настолько груб с дочерью. Он почувствовал легкий укол совести, но попытался отогнать от себя эти мысли. Он любил девочку, всегда любил. Она была его лучиком света, смыслом жизни, но если в детстве Александра приносила море радости, то по мере того, как девочка взрослела и становилась все больше и больше похожей на свою мать, Виктор начал острее ощущать боль утраты. Именно поэтому он активно занялся археологией и старался как можно реже появляться дома. Конечно, он часто писал дочери теплые и трогательные письма, но при встрече одного лишь взгляда на точную копию умершей жены хватало Виктору, чтобы потерять самообладание и вновь ощутить во рту горький привкус утраты. Поэтому-то он и старался устраниться, закрыться и погрузиться в свое одинокое уныние.
Александра привыкла к тому, что ее появление вызывает такую странную реакцию у отца, и давно уже смирилась с тем, что из любимой дочери она стала изгоем. Старый профессор вытеснил из своего сердца единственную дочь, и ее место надежно занял Египет.
Оставшись наедине со своими мыслями, Виктор снова осмотрелся, и вдруг заветное место, которое сможет надежно укрыть священную реликвию от глаз искателей, само обратило на себя внимание.
Виктор радостно улыбнулся, довольный своим решением, и древнеегипетский сверток, хранивший в себе, возможно, самую старую из всех тайн, существующих на земле, исчез в своем тайнике.
Глава 3
Оставив отца, Александра вернулась в обсерваторию. Надстроенная над кабинетом, комната располагалась на одном уровне с жилыми комнатами, занимавшими весь второй
