Рыжий, – что старослужащие даже на зарядку ходят в домашних тапочках!
– Знаешь, Милочка, меня это противостояние даже развлекало. До сих пор я делал все для того, чтобы меня в увольнения не отпускали. Такой вот мазохист.
Он отодвинул стул, подавая Людмиле руку – она допила свой коктейль, – и распахнул перед ней двери кафе, после чего молодые люди вышли в теплый, понемногу остывающий вечер и медленно пошли по улице, продолжая разговаривать.
– Послушай, но если ты не ходишь в увольнительные, то как же на это смотрят твои родители?
Он замялся.
– Мама, конечно, переживает. Приходила на днях. Говорит: «Сыночек, как ты похудел!» – Он кого-то передразнил женским голосом.
– Но мама-то в чем виновата?
– Понятно, ни в чем. Это я просто вредничаю. Таким вот образом злюсь на весь свет, а родителям достается.
– Вот и я тоже.
– Значит, мы с тобой споемся? – Глаза его смеялись.
– Споемся! – Она улыбнулась. – Знаешь, у меня никогда еще такого не было… Я считала, что между мужчиной и женщиной не может быть единодушия.
– Потому что ты пока еще не женщина, а просто маленькая девчонка.
– Мне, между прочим, уже исполнилось восемнадцать.
– Да, ты просто старуха!
Они расхохотались.
– Как ты считаешь, военная форма мне идет?
– По-моему, не очень.
Он взял ее за руку и спросил без перехода:
– А когда ты мне отдашься?
Людмила остолбенела. Его слова показались Людмиле такими оскорбительными, что она выдернула руку из его руки и зашагала в обратном направлении.
«В последнее время я только и делаю, что от кого-нибудь убегаю!» – тяжело вздохнула она и тут же споткнулась, потому что Дмитрий с разбегу схватил ее за плечи и, чуть запыхавшись, произнес:
– Ну ты и горячая! Прямо кипяток. Прости меня, а? Я ведь нарочно сказал гадость, чтобы взглянуть на твою реакцию. Думал, драться будешь или посмеешься вместе со мной, а ты повернулась и пошла… Вообще-то я сказал бы, что больше не буду, но это будет неправдой. На самом деле я люблю прикалываться.
– Прикалывайся над кем-нибудь другим. Есть девчонки, которые любят безбашенных парней.
– А ты, значит, не любишь?
– А я нет. С такими приколистами, может, и весело, но ненадежно!
– А ты хочешь найти надежность?
Он притворился изумленным, а сам опять наблюдал за ней, вроде на нее и не глядя.
– А ты не хочешь?
Она подхватила это его «а», с которого он теперь начинал каждое предложение.
– Милочка, – протянул он, – давай не будем фигней заниматься. Это как на канате балансировать. Чуть в сторону больше положенного возьмешь, сразу и свалишься. Мы с тобой толком и не познакомились. Пойдем еще в какую-нибудь кафешку? У меня осталось триста рублей.
Людмила посмотрела
