лобовое стекло расчистилось. Ему вдруг вспомнился чернавский лес, настоянный на чабреце воздух, серебристая чешуя реки.
– Интересно, а в Чернавске идёт дождь? – тут же озвучил его воспоминания голос. – Что делается сейчас в Казачьем Стане? Ловил ли дед Тихон сегодня щук? Мальчишки, наверное, снова весь день не вылезали из воды? – Перцеву показалось, его мысль чуть слышно вздохнула. – Так ли уж неправы те люди, отстаивающие своё право так жить, защищающие возможность так жить для себя и своих потомков? – подумал он вслух.
– А с чего ты взял, что они не смогут продолжать жить как живут? – возразил сам себе Перцев. – Ещё и дороги нормальные построят, и детские сады, и кинотеатр. И заработать дадут.
– Да уж! Только кто будет ходить в эти детские сады и кинотеатры? Будет ли кому?
– Ну, знаешь ли, тебя назначили адвокатом, а не прокурором никеля! – посторонним голосом напомнил себе Перцев. – И адвокатом, заметь, высокооплачиваемым! Так что будь добр защищать проект. Хватит нюни распускать!
– Но ты ещё и житель Верхнедонска! – проронил Андрей. – И ты знаешь теперь слишком много, чтобы верить в невиновность подзащитного. Прежде всего ты обязан защитить свою землю от надвигающейся катастрофы.
– Тряпка! Правильно сказал шеф, – разозлился баритон, – никогда тебе не стать таким как он: целеустремлённым, хватким, решительным. И денег тебе не видать, как своих ушей, потому что ты – размазня!
– Не размазня, а человек! – решительно возразил тенор. – Пусть слабый, сомневающийся, несовершенный, но человек! Я – человек! – воскликнул мысленно Перцев. Получилось громко.
– Размазня!
– Человек!
– Размазня!
– Человек!
– Стоп! – крикнули оба голоса разом.
Перцев ударил по тормозам. Машина, взвизгнув, встала как вкопанная. Андрей окаменел: в зеркало заднего вида на него уставились две пары глаз.
– Ну, ты даёшь! – присвистнул один из пассажиров – красавец со смоляными кудрями. – А что – мне нравится такой стиль вождения! – и протянул Перцеву купюру. – Сдачи не надо!
Журналисту показалось, он где-то его уже видел. Ну да, конечно! – это же сосед Тапочкина, что спрашивал пустой конверт. Только вместо шёлкового халата – чёрная куртка, закрывающая подбородок. Второй пассажир, белокурый и голубоглазый, с намотанным на шею молочным шарфом, наклонился к уху ошалевшего журналиста:
– Не волнуйтесь, Андрей! Вы верно о чём-то задумались и пропустили нечаянно нашу остановку. Ничего страшного, – мягко проговорил он, – всего вам доброго! – и вылез вслед за любителем быстрой езды в сгустившиеся сумерки.
Глава 10. Дело было в «Шиншилле»
К юбилею любимого детища Нина готовилась основательно. Шила платье, составляла список гостей, готовила
