то, что удалось донести, он внось побежал за водой. И так носился взад-вперёд, пока не вспотел.
– Достаточно, – произнёс краб.
Бесформенная песчаная фигура была такой же мокрой, как сам Антонио. Рыбак вновь принялся за лепку женщины, и на сей раз дело пошло получше. Причём Антонио так увлёкся, что не заметил, как стемнело. При свете звёзд женщина из песка выглядела толстой и уродливой. Антонио критически воззрился на изделие своих рук.
– Чего-то не хватает, – изрёк он.
Краб авторитетно заявил:
– Сиськи надо побольше.
– Понимал бы! – хохотнул рыбак. Однако воплотил эту подсказку в жизнь.
Краб щёлкнул клешнёй.
– Хватит на сегодня. Завтра продолжим.
– Ага, разбежался! – Антонио стряхнул с себя песок. – Только и дел мне, что в игрушки с тобой играть!
Краб двинулся бочком к морю.
– Что вылепишь, то и получишь, – повторил он, исчезая в воде.
Антонио бросил взгляд на нелепую фигуру с большими грудями.
– Мама мия, что я вытворяю?
Он искупался в море, вернулся домой и безмятежно завалился спать. Может, кто-то на его месте долго бы ворочался, перебирая в уме события дня. Что ж, дело хозяйское: каждый волен использовать ночное время, как ему вздумается, лишь бы никому вреда не было. Антонио, к примеру, сразу уснул, не успев пожелать себе спокойной ночи.
Проснулся он от шума. Утреннее солнце заглядывало в окно, и кто-то барабанил в дверь. Антонио встал с кровати, натянул штаны и открыл.
У порога стояла Лючия. На ней было сногшибательное золотистое платье, и волосы её были уложены в точности, как у графини.
– Ну как? – Лючия повертелась направо-налево. – Нравится?
– Клянусь Мадонной… – только и мог вымолвить Тони. Он послал воздушный поцелуй в сторону моря. – Марина, я твой должник!
Лючия нетерпеливо потянула его за руку.
– Поторопись, а то разминёмся! – И в ответ на удивлённый взгляд рыбака уточнила: – Граф с графиней вот-вот выйдут на прогулку! Пусть полюбуется на меня эта цаца! Пойдём, Тони! Что ты застыл, как истукан?!
– Но, солнышко… может, сперва позавтракаем?
– Я уже завтракала, пойдём! – Лючия дёрнула жениха за руку.
Антонио успел подхватить рубаху и надеть на ходу. Лючия взяла его под руку, чего никогда раньше не делала. Да и не только она – этого не делали ни её покойная мать, ни бабка и вообще ни одна женщина в их рыбачьем посёлке. Антонио, которому хотелось попросту обнять невесту, попытался высвободить руку, но девушка держала крепко. И рыбак обречённо вздохнул.
Вскоре на тропинке, меж зелёных холмов, показались граф с графиней. Лицо Лючии вытянулось от огорчения: графская чета прогуливалась верхом. Под графом был серый тонконогий иноходец, а графиня в костюме для верховой езды, стройная и очаровательная, восседала на царственной белоснежной кобыле. Когда седоки приблизились, Антонио привычно
