особенности почерка на хорошие и плохие, так же, как честно старалась никогда не судить о людях как о плохих или хороших.
Сама она писала или печатными буквами, или с абсолютной точностью копировала прописи неизвестного идеального автора в школьных учебниках. Обладая способностью чувствовать самые потаенные желания людей через их почерк, Ева сильно удивилась, когда узнала, что далеко не все умеют делать то же.
Подобно парке[1], она распутывала строчки писем в ровные нити и сматывала их в клубки – сгустки человеческой натуры. Зачем ей нужны были фотографии людей? Достаточно одной страницы, и вот уже готов портрет, более подробный, чем любой фотоснимок: ведь никто уже не может скрыть за притворной улыбкой – зависть, а за показным спокойствием – бурю чувств. Все пережитые трагедии, удары судьбы, совершенные или только задуманные преступления открывались Еве иногда с первого взгляда, иногда после тщательного анализа.
Ева знала, что нельзя торопиться и принимать за истинные те предположения, которые первыми приходят в голову. Иногда сочетание различных особенностей приводило к противоположным выводам. Очевидные признаки вступали в противоборство с теми, которые можно было разглядеть только через увеличительное стекло. К тому же все они имели свой ранг и, как карты в колоде, свое достоинство.
Отдельные штрихи рукописей складывались в образ человека. Каждая линия занимала в образе свое место – и, не имеющая смысла с близкого расстояния, издали неотделимая от других, становилась частью полутени в черно-белом портрете. Ева не владела цветом, она была графиком. Теряясь там, где нужно было почувствовать вкус живой палитры, она ясно различала мельчайшие оттенки черного – от туманно-серого до тончайшей и чернейшей линии на границе двух предметов.
И вот сейчас она мысленно разглядывала портрет автора Письма. Позволяла она себе такое довольно редко – чтобы не обесценить, не растерять радостную свежесть ощущений и не «замылить» глаз. Это была ее маленькая тайна, ее отрада, от которой не так легко отказаться было еще тогда, в день находки трофея, а сейчас уже и невозможно. В глубине души Ева была уверена, что только ради встречи с Письмом она и стала этим самым специалистом-почерковедом, как полушутя-полусерьезно называл ее координатор.
Глава 2
Знакомство. Дом, Сеньора и не только
– Координатором назывался человек, который передавал Еве заказы, ставил перед ней задачи и порой кормил ее обедами в самых экзотических ресторанах города. Этим вечером они снова встречались.
Иногда она пристальнее обычного вглядывалась в своего руководителя, вспоминая его почерк. Как и на всякого сотрудника компании, на Макса тоже было заведено дело с образцом почерка, хранившееся в архиве отдела по персоналу. Этот образец попал как-то раз в руки Евы, благодаря небольшому внутреннему расследованию, которые время от времени затевала служба охраны,
Парка – одна из трех богинь судьбы в древнеримской мифологии. Парки (Nona, Decima и Morta) пряли, распределяли и перерезали нить человеческой судьбы. (Здесь и далее примеч. автора.)
