это послание с тем, чтобы передать бытие своей жизни. Может быть, кто-то найдет здесь ответы, а кто-то вспомнит встречу со мной, а кто-то скажет:
– Да кто ты такой? Чтобы мы слушали о твоей жизни. Таких, как ты, миллиарды на земле и каждого слушать?
И я совершено, уверено отвечу вам, что не такой, как эти миллиарды, а особенный человек, способный на все. Всемогущий властелин торможения – человек пауза! Доказать своих возможностей я, конечно же, не могу, и вы узнаете почему. Я пишу это, чтобы хоть как-то рассказать вам о человеке способным абсолютно на все, о человеке, спасшем мир, подарившем свободу каждому, но павшем в отчаянии.
Имя мое – Ярослав. Родился я в одной из многих семей, сходной по своему образованию и складу со многими обычными семьями. Единственно, что нашу семью отличало от других, был большой семейный дом. Мой папа очень любил строить из дерева. Почему любил? Потому что его не стало, как не стало отцов и в других семьях. Какая-то мода пошла в то время на безотцовство. Мама говорила, он стал жертвой какой-то запутанной трагедии, сплетни же говаривали, что он был великий блудник и, бросив нас, ушел к другой женщине. Гладко точеные круглые балки дома заставляли задумываться, что явно отец любил полировать не только древесину.
Первые чудеса, случившееся со мной, я могу припомнить лишь с четырехлетнего возраста. Впрочем, мама и бабушка упоминали о необычных обстоятельствах и в более раннем возрасте, это, без сомнения, дает повод считать, что способности, вверенные мне небесными силами, возникли у меня с рождения. Мама рассказывала, как я, будучи младенцем, исчезал у нее из рук и оказывался на другом конце комнаты. Об этом же говорила и бабушка, что всякий раз, когда она прятала ключ от сладостей, он удивительным образом оказывался у меня, хотя буквально висел на ее шее. Я мог получить все, что захочу, помимо воли других.
На улице я катался на чужих велосипедах, ел бесплатно мороженное и играл в чужие игры. Свое меня мало интересовало, ведь я могу иметь каждый день разное. Я мог переесть конфет или сосисок за обедом в детском саду. Повар только разводила руки, а сердобольные медики пытались промыть мне кишечник, но я ускользал, как всегда, всюду и везде.
Однажды я залез в настоящий воздушный шар! Оттуда я с завороженным видом смотрел вниз. Маленькие человечки, дома, машины, животные, огромные, даже с высоты, необъятные просторы нашей Родины. Все проносилось внизу. Я никогда бы не поверил тогда, что мне придется быть защитником и спасителем всего этого мира.
Только в конце, когда мы приземлились и все пришли в себя, «водитель шара» кричал:
– А ты кто такой?! А ну, брысь! Брысь! Негодник.
Я бы мог запросто скрутить ему уши, но после такого путешествия, я только радостно бежал и кричал:
– Мама! мама! Я спустился с небес! – Мама добро улыбалась и отвечала, – ну будет тебе, фантазер, будет.
В эти минуты мне так не хватало отца, чтобы он на бегу схватил меня и поднял над головой с радостным смехом. Такое я видел только в кино, и именно это мне было не доступно с моими способностями, именно это чувство – любовь
Таким образом, я всегда и везде оказывался один со своими развлечениями. Мои одноклассники считали меня странным. Когда я задал учителю физики вопрос, о том, что может ли человек остановить время, все дружно хохотали, и крутили пальцем у виска. И теперь все время, при виде меня, они это делали. Я же в обиде тормозил время и долго сидел один в абсолютной тишине, а они словно манекены стояли с гримасой, держа палец у виска, будто желая застрелиться.
Дотрагивается до людей в момент остановки мира, в момент паузы, я не решался очень долго, пока один случай, уже в седьмом классе, не дал мне это сделать. Тогда уже практически здоровые юноши, из-за играющих гормонов, мерились силой, и выказывали свои права на обладание самыми красивыми девчонками. Моя таинственная натура привлекала их внимание и, поэтому парни, чтоб показать мне место, испытали надежду задать трепку.
В тот момент я был так зол от оскорблений, что готов был, кинутся на них, но сдержался. И лишь, когда рука самого смелого занеслась над моей головой, я остановил мир, после чего вместо себя поставил одного из задир. Бить их самому в статичном состоянии я не хотел, из чисто гуманистических убеждений. Мир вновь был запущен и удар, предназначенный для меня, достался другому. Я стоял и смеялся, а они в недоумении пытались сообразить, что произошло.
После этого случая, меня не трогали. Я же стал более смелым в действиях с застывшими людьми. В ходе урока я мог вытащить любого к доске, удивив всех. Обидчиков мог окунуть, как тряпку в унитаз. Оценки я ставил сам себе. Набирал товары в магазине просто так. И ничего! Безнаказанность торжествовала.
В девятом, когда я стал уже почти взрослый, мне очень захотелось автомобиль. Водить я, конечно, не умел, а у мамы была единственная машина, которую она всячески берегла, и тренироваться на ней
