к английскому послу, чтобы он помог это сделать, но тот отказался ему помочь. Сергей Михайлович хотел также спасти мебель из дома Кшесинской и перевезти её на склад к Мельцеру. Но даже, если он и успел это сделать, то это тоже в будущем оказалось бесполезным.
В октябре 1917 года Пётр Владимиров, оправившись от своего падения, решил вернуться в Петербург на службу в театр. Он обещал помогать Великому Князю Сергею Михайловичу насколько это будет в его силах. И своё обещание он выполнил. Не желая оставлять Сергея Михайловича Романова одного в Петрограде, он не стал возвращаться в Кисловодск, когда появилась такая возможность, а стал добиваться его переезда в Финляндию. Но из этого ничего не вышло. Бумаги были сделаны только на имя Великого Князя. Но он был в то время болен и не мог ехать без своего человека, который ухаживал за ним. Кроме того Сергей Михайлович боялся покидать Россию, как и другие члены Императорской фамилии, боясь навредить этим Николаю Александровичу Романову – недавнему Царю Николаю Второму. Когда он закончил все дела Матильды и всё-таки собрался ехать в Кисловодск, то было уже слишком поздно. Большевики взяли власть в свои руки. И путешествовать по России тогда было невозможно: бегущие с фронта солдаты могли выбросить пассажиров из вагонов, чтобы быстрее доехать домой.
В Кисловодск дошли известия о том, что произошёл в Петрограде большевистский переворот. Были конфискованы банки, сейфы и всё имущество «буржуев». Все богатые люди в один день стали нищими. У Кшесинской исчезла последняя надежда когда-либо вернуть свой дом. Она также поняла, что больше не имеет возможности вернуться в Петербург. Но больше всего ей было жаль писем Ники (Николая Второго), которые она столько лет хранила со времён их романтической юности, и последней его карточки, которую она оставила на квартире у Юрьева.
Письма Николая Матильда уложила в шкатулку, которые отдала своему большому и преданному другу Инкиной – вдове артиллериста. Кшесинская была уверена, что её подруге не грозят обыски и преследования. Её дочь была подругой детства сына Вовы. Матильда Феликсовна всё-таки надеялась, что когда-нибудь ей всё-таки вернут её самые дорогие воспоминания…
Матильда с Юлией в то время очень тревожились за своего брата Юзю и его семью, которые остались в большевистском Петрограде. Юзеф писал им невесёлые письма. В столице был голод, достать продукты было невозможно. С утра все шли в очереди, которые выстраивались у продовольственных распределителей. Однажды ему довелось увидеть жуткую картину: люди на улице дрались с голодными собаками возле трупа умершей лошади… «В квартире у нас стужа, – писал сёстрам Юзеф Феликсович, – водопровод замёрз, топим печку дровами от разобранных домов, мебелью, книгами, спать ложимся не раздеваясь. Гоняемся сутки напролёт за „пайками“, ибо за деньги купить ничего нельзя. Отменили плату за городской транспорт и электричество,
