ноги подкосились, и я упал на колени.
Тишину сейчас прорезали лишь звуки моих попыток вздохнуть. Я сжав свободную от револьвера руку, с силой нанес удар себе по груди, потому что уже более не мог. Я задыхался. Еще удар, и вот я наконец смог вобрать в легкие поток воздуха.
Прокашлявшись, я смотрел на нее. Странное чувство сковывало мое сердце, которое на удивление теперь билось в нормальном ритме.
На коленях я медленно подполз к ней. Чувство нереальности переполняло меня, когда я медленно поднял запястье матери и проверил пульс.
Его не было. Я был не опытен в этом, поэтому искал его, пока не понял, что уже держу ее вовсе не за запястье, а за локоть.
Прижав ее окровавленную руку к себе, я опустил голову. Тихий стон, похожий на всхлип прозвучал в комнате.
– Мама, – сквозь душившие меня слезы, выговорил я.
Мои длинные волосы, которые так были похожи на ее, рассыпались с плеч мне на лицо, но даже так, я различил какую-то тень.
В комнате кто-то был.
Кусая до крови губу, я опустил ее руку, и дрожащей рукой убрал с ее лица волосы. Провел пальцами по ее щеке.
И тут почувствовал, как к затылку что-то уткнулось.
– Ну что, щенок, попрощался со своей матерью? – грубый голос был мне странно знаком. – Сейчас я все равно отправлю тебя к ней.
– Почему? – тихим шепотом, спросил я.
– Спросишь у своего высокопоставленного папули, когда мы его отправим следом за вами…
Он не успел договорить. В комнате, отдаваясь эхом, прозвучало два громких выстрела. Таких знакомых мне выстрела.
– Отец, – проговорил я, даже не поворачиваясь к нему.
Киллер упал. Отец медленно подошел к нам.
– Итачи, – его голос дрожал. – Иди, проверь сестру. Не волнуйся, их было двое, одного я отключил у входа.
– Отец… почему? – из-за слез я не мог различить выражение лица, которое сейчас было у него.
Он осел на пол. Подняв руку, снова потрепал меня по голове.
– Иди, – сказал он. – Возьми сестру и спустись с ней вниз.
Как во сне, я поднялся на ноги. Медленными шагами я направился к двери, напоследок кинул взгляд через плечо: отец, подняв мать к себе на руки и обнимая, гладил по волосам.
– Прости меня… Мне жаль, Шимука… Я не успел… – услышал я, прежде чем покинул комнату.
Я не знаю, как я пересек гостиную и как поднялся по ступенькам, очнулся лишь тогда, когда уже стоял перед комнатой родителей.
Дверь и здесь была приоткрыта. Оттуда сочился свет.
Внезапно голова прояснилась. С бешено колотящимся сердцем, я сжал револьвер в руках. Поднял его перед собой.
Перезарядив, я свободной рукой медленно открыл дверь. Сделал шаг вперед.
В абсолютно черной одежде, убийца стоял с ножом, который был испачкан кровью, над кроватью сестры. Дыша с шумом, я перевел взгляд с него на
