очень нужны ответы на вопросы. И поверь, я все равно их получу… – чуть повысив голос, чтобы перекричать включенную Семой музыку, попытался объяснить герою Глаз. – Твой героизм никто не оценит. А гуманизма от меня не жди – его из меня выбили лет эдак десять тому назад… Думаешь, шучу? Ладно, как знаешь… Так… Ну и чего ты орешь? Ушко бо-бо? Ну так! Вот тебе твоя мочка… Ой, прости, руки связаны… Ну я ее тебе на колени положу… Упадет на пол? А тут грязно? А ты думаешь, ее смогут пришить? Вот к этому кусочку? Я его положу рядом… Как называется та хрень, которую детишки собирают, Сема? Ну, типа картинок таких из мелких кусочков? А… Паззл! Точно… Вот мы сейчас соберем на твоей коленке паззл под названием «ухо»… Сема, блин, ты что, дрова везешь? Я картинку уронил… Заново собирать, е-мое… Расскажешь? Все-все? Вот и молодец… Тогда я эти кусочки сложу тебе в карман… Вот сюда… А теперь давай, пой… Где, кроме этого объекта, тебе приходилось бывать? Только поподробнее, ладно?
…Информации оказалось мало. Кормухин был неплохим профессионалом и к соблюдению режима секретности относился с величайшим вниманием. Несмотря на все старания Вовки, удалось доподлинно узнать, что таких объектов несколько, и где-то в Подмосковье, «вроде бы по Киевке», существует центральная база службы, на которой бывали оба пленных офицера. Увы, поездки и туда и обратно всегда совершались в наглухо закрытых автомобилях, и, кроме схемы взаимного расположения нескольких доступных им для посещения зданий, они ничего описать не смогли. И о пленниках, захваченных в Италии, они тоже не слышали. С учеными дело обстояло не лучше – оба мужичка были привлечены к работе на Савелия Ивановича обычными для него методами. Шантажом. Вспомнив, как когда-то прищучили и меня, я даже посочувствовал обоим и, вытряхнув из них все, что можно, высадил их на въезде в Москву. Вернее, рядом с метро «Щукинская». Дав пятитысячную купюру на двоих – купюр помельче, к сожалению, у меня не было…
– Их все равно найдут… – криво ухмыльнулся не пострадавший от «общения» с Глазом майор. – Без вариантов…
– Угу… И что? – усмехнулся я, обдумывая наши дальнейшие действия…
– И узнают, кто вы…
– А ты думаешь, что Кормушка ждал кого-то другого? – расхохотался Щепкин. – Он наш старый друг… И уже знает, что мы вернулись… Осталось только устроить личную встречу, и все будет тип-топ… Так что не страдай, братишка, а лучше порадуйся за мужиков. Сколько они трудятся в вашем чертовом бункере без каникул и праздников? Два года? Или больше? Так пусть погуляют, что ли… Воздухом хоть подышат… Люди же…
– А что будет с нами? – стараясь, чтобы в голосе не звучало ноток плохо сдерживаемого страха, промямлил капитан, представившийся Лешей.
– Да тоже выкинем из тачки… – хмыкнул Глаз и расхохотался, увидев, как побледнели лица офицеров. – Не трусьте… У нас к вам претензий нет… Так что вы еще побегаете… Только вот по возможности не возникайте у нас на пути…
– Че я, больной, что ли… – выпалил обрадованный донельзя майор. – Я же видел, что вы творили в «пенале»…
