на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Матфей, 6: 20); «вы знаете, что если бы ведал хозяин дома, в который час придет вор, то бодрствовал бы и не допустил бы подкопать дом свой» (Лука, 12: 39); «вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить» (Иоанн, 10: 10); «придет же день Господень как тать в ночи (2 Петр., 3: 10). Сошлемся также на рассказы в «Золотом осле» Апулея о дерзких нападениях на людей и похищении их имущества. Тем более человеку приходилось тревожиться из-за воровства, так как принимавшиеся властями меры оказывались крайне неэффективными – если они вообще предпринимались. Власти следили за «поддержанием порядка» и могли сформировать отряды для погони за бандитами, но обычно предпочитали ничего не делать, если только жертвой не становился представитель элиты или инициативу по поимке вора не проявляли сами горожане. Люди по отдельности или сообща вынуждены были бороться с воровством, что очень ясно доказывает «Кармен…», подробно объясняя, кто может быть вором, как выглядит подозреваемый, где можно найти украденные вещи и т. д. Народ каким-то образом охранял свое имущество и постоянно опасался воров.
Пойманный вор обычно передавался судебным властям, но иногда с ним расправлялась толпа, устраивая так называемый суд Линча. В «Золотом осле» описано, что жители Гепаты хватали грабителей и тут же убивали их кинжалами или сбрасывали с утеса. Пойманного на воровстве раба подвергали пыткам, чтобы добиться от него признания. Осужденного приговаривали к различным видам наказаний, которые по сегодняшним меркам представляются чрезвычайно жестокими: отрубание рук, беспощадная порка, каторжные работы на рудниках; людей обезглавливали, вешали, заставляли участвовать в гладиаторских боях, распинали на кресте и отдавали на растерзание диким зверям. Но в том-то и состояла цель – страхом неминуемой жестокой расправы предостеречь от воровства других. Такие мгновения постоянно учинялись на глазах у сотен и тысяч обычных людей. Недавно мы все пришли в ужас от реконструированных по мифам гладиаторских игр и публичных зрелищ, заканчивавшихся гибелью одного из участников. Но важно понять, что вся жизнь простого человека в Римской империи была настолько сопряжена с насилием и жестокостью, что он воспринимал их как нечто обычное, нормальное. Он мог избить своего или чужого раба, подвергнуть его сексуальному насилию, грубой ругани, выпороть своих детей, полностью находившихся в его власти. Если муж жестоко обращался со своей женой, то ей тоже негде было найти защиты. И вне дома он считал естественным решать личные проблемы с помощью физической силы, ибо его понятия о чести и позоре требовали от него жестоких форм самоутверждения в случае на самом деле произошедшего или казавшегося унижения. Хотя чаще всего обычный человек, тем более бедный, был «безоружным», т. е. не носил, например, меч, но он всегда мог воспользоваться камнем, палкой, охотничьим копьем, рабочими инструментами и всем, что попалось под руку. Сны, которые приводил Артемидор, показывали,
