нудные. Лето заканчивалось. Я прямо физически ощущала, как оно проходит, высыпается, как сквозь пальцы песок, а мы продолжали сидеть в Москве. Я изнывала в редакции, изредка позванивая Тае на новый мобильник – не случилось ли чудо? Таисия ходила в кассы как на работу, но никто не думал менять свои планы, болеть или умирать. Билетов не было.
Когда наступило пятнадцатое августа, я стала готовить себя к мысли, что мы никуда не поедем. И далась нам эта Евпатория? Существуют же другие города у моря.
Близилось обеденное время, но есть почему-то не хотелось. Я сидела за компьютером и вяло выстукивала на клавиатуре двумя пальцами очередной бред сивой кобылы под громким заголовком.
– Сена, – заглянул к нам Петюня, – тебя к телефону. Приятный женский голос.
Я выковырилась из-за стола и вышла из офиса. Взяв лежавшую на столе трубку, я вздохнула:
– Алло?
– Сена! – раздался полузадушенный от счастья вопль Таисии. – Я купила! Купила билеты! Семнадцатое число, тринадцать сорок, купе!
– Ура, – оживилась я, – надо срочно приобрести купальник.
– Да, и обновить летний гардероб, а то у нас с тобой ничего морского нет.
– Послушай-ка, – я мысленно произвела кое-какие расчеты, – мы что, уезжаем послезавтра?
– Именно!
– Когда же мы будем все покупать?
– Отпрашивайся у Конякина! И чем быстрее, тем лучше! Я дома, жду твоего звонка!
Повесив трубку, я посмотрела на Петюню, он сидел за своим глючным компьютером и щелкал мышкой.
– Что, Петя, новую машину тебе так и не поставили?
– Обещают, – философски изрек он.
– У себя Станислав Станиславович?
Петя кивнул.
– В духе?
– Как обычно.
Мысленно я пожелала себе удачи и поскреблась в дверь начальства.
– Войдите! – рявкнуло оно.
Я приоткрыла дверь и просочилась внутрь. Конякин сидел за столом и копошился в ворохе каких-то бумаг.
– Чего тебе, Сена?
– Станислав Станиславович, – жалобным голоском начинающего паралитика начала я.
– Короче, Сена, без вступлений! Что тебе надо?
– Отпуск! – выпалила я и приготовилась к расстрелу.
– Когда? – Конякин похоже удивился.
– Сегодня. Прямо сейчас.
И быстро, пока он не опомнился, зачастила:
– У меня уже билеты на послезавтра, с таким трудом купленные! Мне нужен отпуск, я больше не могу, если я не отдохну, совсем ошизею! Отпустите меня, отпустите, ну, пожалуйста!
– И куда же ты едешь? – голос Конякина звучал на удивление спокойно, и это вселяло в сердце сверкающую надежду.
– В Евпаторию, – я смотрела на него с пронзительной тоской во взгляде. – Здравница всемирного значения. Я так больна, Станислав Станиславович, так больна… если бы вы знали, какие у меня проблемы со спиной. А что творится с
