муштровать меня внеплановыми контрольными по утрам и давать напрокат свои облегающие платья по вечерам? А еще туфли на высоченных каблуках, которые только и делают, что перекрывают доступ крови к пальцам.
Бренна без тени улыбки покачала головой.
– Твои ноги слишком маленькие для моих туфель, а от твоего бюста мои платья разойдутся по швам.
Пайпер удивленно заморгала. Ее ноги изящнее, чем у Бренны? А фигура пышней? Но как это возможно?
– Я помогу тебе, если позволишь. Прическа, макияж, мода – отношение! – Бренна улыбнулась. – Господи, Пайпер! У меня уже десять лет руки чешутся этим заняться, но удачный момент никак не подворачивался, да и ты казалась совершенно закрытой для таких идей. До этой самой минуты.
Пайпер замерла на диване. В груди пекло, руки и ноги подрагивали от переизбытка энергии. Все, о чем говорила Бренна, было правдой. Пайпер пряталась. Она боялась того, что может найти, боялась увидеть, что она глубоко внутри – существо, нуждающееся в сексе, женщина, которой очень, очень нужен мужчина. Но не просто какой-нибудь мужчина. Она хотела Мика Мэллоя. Всегда хотела.
А теперь ей исполнялось тридцать.
Ладно. Ладно. Ладно! Она открыта для таких идей. Она признавала это. Дневники Офелии Харрингтон выбили дверь, за которой скрывалась эта часть ее существа, и когда дверь слетела с петель, на пороге стал Мик. Бренна просто предлагала затащить ее внутрь.
– Не будем спешить, – с улыбкой сказала лучшая подруга. – Если почувствуешь себя неловко, план откорректируем.
Пайпер прищурилась.
– У тебя уже есть план? Еще и часа не прошло!
Бренна рассмеялась.
– У меня был план с первого дня, как мы познакомились.
– Я чувствую себя дешевкой.
Подруги расхохотались, уперлись друг в друга лбами и улыбнулись.
– Начнем завтра.
– Завтра мне надо работать.
– А что, если у тебя жуткий случай заражения сальмонеллой?
– Или ботулизмом.
– Нет! Отравление чернилами. Даже врать не придется.
Они рассмеялись еще громче, потом Пайпер почувствовала, что падает в объятия Бренны и начинает всхлипывать.
– Все будет хорошо, Пайпс, – прошептала Бренна.
Пайпер закивала сквозь икоту и слезы.
– Но есть одно «но». – Бренна мягко отстранила Пайпер и заглянула ей в глаза. – Узнав однажды, что для тебя возможно, ты больше не сможешь прятаться. Поэтому ты должна быть уверена.
Пайпер выпрямила спину. Точно такие же слова Сударь говорил Ласточке, перед тем как шлепнуть ее по попе и отправить в свободный полет.
Пайпер сделала глубокий вдох и высоко задрала подбородок. Потом еще разок икнула. Удивительно, но казалось, будто сама Офелия нашептывает ей на ухо нужные слова.
– Я знаю, чего хочу, – сказала Пайпер. – Я хочу начать жить.
Понадобилась
