самом деле «У мечей» не походила на таверну, которой заправляли монашки, заметил Исаак, увидев у входа спящего пьянчугу и шлюху, совершенно спокойно обчищавшую карманы несчастного.
– Вашей дочери лучше подождать на улице, доктор, – предложил Доннола.
– Даже не мечтай, – возмутился Исаак. – Куда я, туда и моя дочь. Ты что это такое удумал? Оглянись вокруг…
– Да, но внутри…
– Об этом и речи быть не может. Все, разговор окончен, – отрезал Исаак. – Я не оставлю ее одну на улице.
Пожав плечами, Доннола открыл дверь таверны и вошел внутрь. За ним последовали Исаак и Джудитта.
В нос им сразу же ударила чудовищная вонь – тут разило потом, гнилыми финиками и бананами, прогорклыми от сырости сухофруктами, протухшей рыбой, смолой, нечищеной уборной, а главное – прокисшим вином. Зал таверны был очень большим, но темным, хотя на улице светило солнце. Окна закрывали тяжелые темные занавеси, лампады почти не давали света, и в полутьме едва ли можно было разглядеть лица постояльцев. В углу какой-то пьяный мочился прямо на стену, но всем было все равно. Вцепившись в локоть отца, Джудитта ошарашенно взирала на происходящее. То там, то тут мелькали обнаженные груди, под задранными юбками виднелись розовые ягодицы. Кругом слышались пошлые шутки, раскатистый смех, похотливые стоны и ругань.
Наверное, так выглядит ад, подумалось девушке. Из тени высунулась женская рука, скользнула под камзол Исаака и сквозь ткань штанов принялась поглаживать его член. Увидев это, Джудитта резко остановилась.
– Какой у тебя большой, радость моя, – проворковал хриплый голос, и из тени вынырнуло измазанное белилами женское лицо, на котором яркими пятнами выдавались накрашенные чем-то багровым щеки и губы. – Я тебе отсосу за бутылку красного и старый сольдо. Поверь, никто его еще не целовал так, как это сделаю я. – Она поднесла лампаду к лицу и улыбнулась. Во рту у женщины не осталось ни одного зуба, воспаленные десны кровоточили.
Испуганно вскрикнув, Джудитта отпрянула назад, и беззубую вновь поглотила тьма, только из тени еще доносился ее хриплый смех.
– Моя дочь не может находиться здесь. Куда ты нас привел? – напустился на Доннолу Исаак.
– Я же вам сказал, доктор, – развел руками Доннола.
– Надо было объяснить все как есть! – напустился на него Исаак. – Так, иди на улицу, подожди меня там. – Он потащил дочку к выходу из трактира. – Я скоро вернусь. Стой на месте и ни с кем не разговаривай.
Джудитта побледнела.
– Доннола – идиот, а ты – бестолочь, – проворчал он. – Капитан Ланцафам! – Исаак повысил голос.
На мгновение в трактире стало тихо, затем опять поднялся гул. Из темноты вынырнула грузная фигура.
– А, это ты. – Язык капитана заплетался от выпивки.
Одна пола рубашки выбилась из штанов, верхняя пуговица была расстегнута. В слабом свете, падавшем из переулка, шрамы на груди вояки отливали фиолетовым.
– Вы послали за нами, капитан. – Рядом с ним, словно из ниоткуда, возник Доннола.
Ланцафам
