style="font-size:15px;"> – Ты ничего обо мне не знаешь! – перебиваю я ее быстро и резко.
Я ненавижу фразы, которые начинаются с моего имени и продолжаются заявлениями – совершенно ошибочными – о том, что говорящий что-то обо мне знает. Эти фразы стоят в одном ряду с такими, как «Знаешь, в чем твоя проблема?». Ага, класс. Вот что такое «вопрос с подвохом». Следом за ним никогда еще не прозвучали слова, которые стоило бы послушать.
Я рычу:
– Ты меня слышишь?! Я сказала, что ты ничего не знаешь! А теперь убирайся с моей дороги и прихвати с собой свой фан-клуб!
– Нет. Это закончится. Здесь. Сегодня. И я уже сказала. Они. Не. Мои. – Мак искоса смотрит вверх и бормочет: – Эти Невидимые меня преследуют. Я пока не выяснила, как от них избавиться. Пока.
Мне тут же хочется очутиться в команде расследований дублинского новостного канала Х, задавать наводящие вопросы, погрузиться вместе с Мак в разгадывание потрясающей тайны, но те дни давно прошли, и шансы на их возвращение не выше, чем на то, что динозавры выжили. Я смотрю на Мак, и она отвечает мне совершенно фальшивым «я-не-собираюсь-тебя-убивать» взглядом, который должен подманить меня на расстояние смертельного удара. Но ее пальцы надежно сжимают рукоять копья. И она, как и я, легонько балансирует на пятках. Я знаю эту стойку: она предваряет атаку. Лицо говорит одно. Тело говорит другое. Я слушаю тело. Поэтому до сих пор жива.
На Мак сапоги на низких каблуках, модные, но совершенно не пригодные для того, чтобы ходить по льду. Сколько ни обновляй и не улучшай МакКайлу Лейн, часть ее все равно останется девчонкой, обожающей розовое, как ногти на ее руке, сжимающей копье.
И как мои кроссовки.
И даже в замедленном виде я бегаю быстрей, чем она сможет в этих своих сапожках. Мак ни за что не бросит в меня свое копье. И ни за что не опустит его в качестве жеста доброй воли. Она обращается с копьем так же, как я со своим мечом: мы не выпускаем оружие из рук. По собственной воле. Нет, ну я делала это ради горца, бóльшая часть которого стала Принцем Невидимых, но понятия не имею почему. Тут же единственной неизвестной переменной выступают жуткие Невидимые на крышах – явились ли они сюда, чтобы меня убить, или нет?
Есть только один способ это выяснить.
Я пытаюсь сделать стоп-кадр, но мотор даже не кашляет – мой аккумулятор мертвее мертвого. Словно больше нет машины, одни кабели, ведущие в никуда.
Я прыгаю на Мак и выбиваю ее из равновесия.
Она пытается удержать меня, но я подныриваю под ее руку и проскакиваю мимо. А когда Мак сзади хватает меня за плащ, оборачиваюсь и кусаю ее за руку. Не взмахиваю мечом, не бью. Впиваюсь в нее зубами. Как ребенок, у которого нет другого оружия.
– Ой! Ты меня укусила!
– Ух ты. Изумительная наблюдательность, Мак, – раздраженно говорю я.
Что я собираюсь сделать дальше – вцепиться ей в волосы? Тогда она может отвесить мне пощечину, сломав при этом ноготь, и мы с ней дружно начнем друг друга обзывать.
Одного
