стояли у самых дверей кафе, в квартале от Катиного дома. Кофе здесь был вкусным, они с Тимом частенько захаживали именно сюда. И еще здесь подавали восхитительные слойки с кремом. Она устала, проголодалась, и ее разбирало любопытство.
Именно на это он и рассчитывал.
– Катерина, ты на труп во вторник выезжала? Какой-какой… с розами! Так, давай ноги в руки и дуй ко мне в прокуратуру. Что? И Бухин тоже был? Тогда лучше мне его пришли… у меня тут девочка на ваш трупик выезжала, практикантка… толковая… Марина… описала все, таблички сделала… а я бы хотела сама поговорить!.. А Бухин где? Да что это все в отпуск поуходили! А мне теперь что, тоже в парке повеситься?! Тогда сама давай! Что значит – не можешь? Что значит – на курсы послали? Да я сама кого хочешь пошлю! Ты ж на эти курсы еще не ходишь, так? Откуда я знаю? Ясновидящая, блин! Я ж тебе в кабинет звоню – значит, ты на работе! А если на работе – значит, я тебе поручение отдельное оформлю! Да мой труп главнее ихних курсов! Ты хоть знаешь, что там не один такой труп был! Я еще два нарыла! Скоро всех с курсов посымают и из отпусков погонят, потому что тут, похоже, серия… да… будь он неладен… маньяк у нас в городе… ну все один к одному! Блондинки все… тоже с розочками красными… с позолотой. У одной – две розочки, у другой одна… в целлофане с сердечками… Да мне нужно, чтобы ты сейчас здесь была, а не на каких-то там курсах! Чего они у вас там, с ума все посходили, что ли?
– Маргарита Павловна, мне можно идти? – практикантка Марина нервно теребила в руках носовой платок. Платок был взят на тот случай, если суровая Сорокина стала бы ее распекать.
Однако начальнице, похоже, было не до Марины. Тот труп, на который выезжала робкая стажерка, скорее всего, был делом рук настоящего маньяка, разгуливающего лунными ночами по парку в поисках жертв. Потому что все три девушки, убитые в течение последних полутора месяцев, были как на подбор: молодые блондинки с длинными волосами, возраст от 18 до 30 лет, нормального телосложения. И все задушены толстым синтетическим шнуром, практически мгновенно. На местах преступления не было обнаружено ни следов борьбы, ни отпечатков пальцев, вообще практически никаких улик. При этом изнасилованных среди жертв тоже не было. Похоже, маньяк получал удовольствие от самого процесса убийства. Но даже если он их и не насиловал, горя родным убитых молодых женщин и без того хватало: первая из блондинок, девятнадцатилетняя Настя Лигова, была у родителей единственной дочерью, последняя, найденная всего три дня назад, Вероника Бортко, недавно развелась с мужем. Ее четырехлетняя дочь осталась сиротой. Да, хорошего мало… А в парке куча кафешек, работающий допоздна кинотеатр, да еще и дискотека, куда каждую ночь стекаются толпы молодых девушек, половина из которых – пропади оно все пропадом – блондинки!
Сорокина едва не застонала, сопоставляя эти факты. Она уже написала несколько едких, как концентрированная щелочь, заявлений, призывающих установить тотальное патрулирование парка в вечернее и ночное время. Однако, как следователь прокуратуры с многолетним
