расчесывать густые волосы Билкис.
– А что сделало бы тебя счастливой, госпожа моя? – тихо спросила Хуррами.
«Дочь», – подумала Билкис. Но произнести это вслух она не могла. Этого и не стоило говорить, ведь Хуррами все понимала. «Как и Ирция, и все остальные служанки, и придворные, и торговцы». Ее подданные очень беспокоились о будущем. Шпионы в своих донесениях сообщали, что народ все чаще задается вопросом о том, кто сменит Билкис на троне Савского царства. «Что сделало бы меня счастливой? Новая царица для Савы».
Позади молча стояла Хуррами, приглаживая расплетенные косы госпожи. Гребень из слоновой кости ровными движениями проходил сквозь черные как смоль волосы.
– Спасибо, что спрашиваешь, милая, – вздохнула Билкис, – но не в женской власти дать мне это.
– Значит, это во власти мужчины? Кто-то посмел пренебречь прекраснейшей в мире царицей? Хочешь ли ты, чтобы я покарала его, госпожа? – В голосе Хуррами звенели веселые колокольчики. – Хочешь, я притащу его к твоим ногам, закованного в золотые цепи?
Царица рассмеялась – она знала, что ее прислужница вполне на это способна. Хуррами шла по жизни смеясь.
– Очень великодушно, спасибо. Но и мужчина не способен дать мне это. Лишь во власти богов даровать мне покой.
Помолчав, Хуррами спросила:
– И боги его не даруют?
– Пока не даровали.
А ведь она весь прошлый год молилась и без конца жертвовала храмам – от воспоминаний зажглась было какая-то мысль, но вспыхнула и погасла слишком быстро, и царица не успела ее уловить…
– Для богов иначе идет время.
Ирция, степенная и рассудительная девушка, повторила эту банальность со всей подобающей серьезностью. Билкис знала, что за спиной у нее Хуррами улыбнулась этой торжественной набожности.
– У богов в запасе вечность. А у цариц – нет.
Царицы умирали и старели, оставаясь навсегда лишь в памяти своих дочерей.
– Тогда, возможно, моей госпоже стоило бы напомнить об этом богам, – сказала Хуррами, с силой вонзая гребень в переплетение прядей.
– Возможно.
И вдруг тлеющая зола той упущенной мысли вспыхнула ярким пламенем. Царица застыла, боясь погасить ослепительный свет своего озарения, не чувствуя даже, как гребень пробирается сквозь ее волосы.
«Да, попросить богов – снова. – На миг ее кровь похолодела и медленнее побежала по жилам. – Раньше они тебе никогда не отвечали, почему сейчас должно получиться иначе?» Эта тщательно хранимая тайна отравляла стыдом. Билкис делала все, что подобает царице, чтобы добиться милости богов. Набожно поклонялась лику Аллат. Но никогда не получала знаков, которыми боги проявляют себя перед теми, кто им служит. Иногда, стоя перед статуей матери Савского царства и слушая гнетущую тишину, Билкис задумывалась о том, существуют ли боги вообще.
«Нет. Сейчас не время сомневаться. Я пойду в Великий Храм. И попрошу у Аллат помощи. И она скажет мне, где найти следующую царицу Савскую. А если
