сказал он после того, как выскочившая из-под его пальцев крошечная шаровая молния улетела на кухню. Громкий хлопок оттуда показал, что газ зажегся, и что борщ все-таки подогреется, если, конечно, кастрюлю не сбросило с плиты взрывной волной. – Сначала давай поговорим, еда никуда не убежит.
– Угу, – согласился Владислав. – Бульон выкипит и прольется дождем на оставшуюся в кастрюле и основательно подгоревшую гущу. То есть, погасит сам себя. Ты будешь есть эту гадость?
– Нет, – помедлив, ответил черт.
– Я тоже, – сказал Владислав. – Поэтому ухожу на кухню прямо сейчас, а ты можешь подождать, если тебя интересуют развернутые и подробные ответы, а не короткие и емкие матерные фразы.
Черт укоризненно покачал головой, но удерживать Владислава не стал. Только намекнул:
– Да будет тебе известно, изголодавшее человечище, что я – крайне упорная личность. Пока не поговоришь со мной, буду вечно путаться под ногами и мешать подносить ко рту вилку-ложку-поварешку. Не будь таким злобным, тебе как будто пару слов для меня из себя выдавить жалко.
– Значит, ты все-таки намерен выслушать мой словарный запас матерных слов и выражений, – сделал вывод Владислав. –
Владислав вздохнул: лучше поговорить, иначе на самом деле не отстанет.
– Ну, хорошо, – осторожно сказал он. – Только быстро, а то борщ подгорит, и тогда его не я съем, а ты.
– Ради беседы с трезвенником я готов съесть все, что угодно! – воскликнул возликовавший черт. – Только соусом полить, и – порядок. Ты не поверишь, как я рад, что ты на самом деле меня видишь!
Он эмоционально взмахнул руками и потерял равновесие. Замахав руками, словно пытаясь взлететь к потолку, черт упал на пол и ударился пятачком о новый палас. Владислав услышал короткий возглас на неизвестном языке и немедленно запомнил фразу. Не специально, оно само собой получилось: прежде чертячьи ругательства, выданные эксклюзивно первоисточником, а не пересказанные разного рода заклинателями духов и разного рода контактерами, Владиславу слышать не доводилось.
– А ты в этом сомневался, когда разговаривал со мной в квартире Федора? – изумился Владислав.
– Я думал, что ты – моя галлюцинация, – признался черт, почему-то не отрывая взгляд от пола под диваном. Владислава пробило на нервный смех.
– Дожили: галлюцинации считают людей видениями! – прокомментировал он слова черта. – И поэтому ты пришел сюда, чтобы расставить все точки над «и»?
– Именно.
– Отлично, – сказал Владислав. – И раз уж мы разобрались с этим сложным вопросом, и мы с тобой убедились, что не кажемся друг другу, предлагаю тебе вернуться в квартиру Федора. Это он – твой подопечный, поэтому не отлынивай от своих основных обязанностей и продолжай ему мерещиться, пока он окончательно не сопьется или не решит завязать. А мне ни к чему счастье лицезреть твою скорбную физиономию, я не попадаю под вашу юрисдикцию…
