у мальчика, возносились, задевая, своими недосягаемыми вершинами, беспрестанно парящие в небесах нежные очертания облаков, могучие непреодолимые горы. Их склоны были ощетинены густым покровом хвои. И пронзая путников, что так неосторожно подбирались к её ветвям, своей, словно кинжалы, острой, иглоподобной листвой, хвоя отстраняла их от непозволительной для себя близости. Но и среди заполонившей, своей неприветливой внешностью, хвои, здесь изредка, гордо возвышались, отталкивая настырных колючих соседей, могучими вековыми ветвями, древние одинокие дубы. В шуме резвящейся на бреге волны, то и дело вздымающейся разрушительной стеной, встающей вровень, напротив врезающимися в брег, могучим утёсами, и разбиваясь в брызги о их нерушимые каменные тела, и после чего возвращаясь обратно в лоно Океана, и тогда твоё сознание постигли до боли знакомые напевы, навеянные мальчику ещё с младенчества, напевы, напоминающие мелодии доносящиеся от пасущейся овечьей отары, напевы, что так вдохновенно и незатейливо наигрывают задорные юноши на его родине, и в тон ритма которых, так самозабвенно разносятся в протяжном блеяние, тучные пышно рунные овцы. И теперь мелодия, взбудораживающая, в твоём сознание, воспоминания из беззаботной и счастливой поры, постепенно усиливалась, мысленно подготавливая тебя, к в скором времени, возможно предстоящей для мальчика встречи, позволяющей нам, хоть на немного подобраться ближе к разгадке окутавшей его тайны.
На небольшой горной полянке появилась отара овец. Огромный старый баран, величаво рычал наслаждаясь своей властью и превосходством, над покорно склонившей пред ним выи, его многоголосой паствой. Гордо неся над собой увенчивающую его бессознательное чело сплетённую из рог корону, он с невозмутимым видом направлял послушных овец в глубь поляны. Вскоре вся отара, неторопливо волоча копытами, заполняя, незыблемую тишину, блаженно обволакивающую то дивное место, бессмысленным и назойливым блеянием, то и дело, покусывая друг друга, в борьбе за более сочную лужайку, распространилась, в белоснежном ревущем облаке, по всей поляне.
Непреклонно следуя, за вверенным, на суд его, непрестанно обволакивающего, взора, отарой, с горделиво поднятой головой и купающимся в возложенной на него власти, с видом полного достоинства и невозмутимости, шёл истинный владыка над этими бессознательными животными. Повиливающий над этой неразумной сворой пастух, был сильный широкоплечий юноша. Его стройное тренированное тело, прикрывала лишь, обёрнутая вокруг, овеянных бронзовыми мышцами, атлетичных бёдер, набедренная повязка из хорошо обработанной овечьей кожи, некогда убиенной им бездумной твари. Над его прекрасным светлым ликом, в гармонично переливающихся золотым отливом, словно морская волна, развеянных, под порывами игривого ветра, локонах волос, скрывая под своими, создающими тень, защищающую его тело от пристального внимания небесного светила, широкополыми краями, была водружена, сияющая в ясных лучах солнца, соломенная шляпа.
Подстёгивая, безропотных овец,
