счастья – сказать трудно. Наследственность, богатый матримониальный опыт, руководящее участие Игоря Александровича? Главное – результат. Маша этой ночью выдала такую серию мощнейших оргазмов, что все её сомнения отпали. Андрюша Столяров – пройденный этап. Бегляр Алибеков – новая вершина, которую ей предстоит покорить.
– Машка, дурында, опомнись, что ты делаешь! – пыталась вразумить подругу Маринка. – Это же сплошной Иван Грозный: шесть жён, четырёх казнил, двоих в монастырь заточил.
– Ой, ладно тебе, вечно ты свистишь о том, в чём ни бельмеса не смыслишь! – прервала подругу Маша. – Сама ты дурында, Ивана Грозного с Генрихом VIII не различаешь. Шесть жён – это про Восьмого, а не про Грозного. У того жён было всего четыре.
– Вот ты, Машка, где-то умная-умная – а здесь ну просто балда. Какая на фиг разница: Восьмой или Грозный. Твой Алибеков обоих за угол нервно курить отправит. Ты Люсю спроси – она тебе такого понарасскажет! Ни одна нормальная баба с ним больше трёх месяцев выдержать не может.
– Нормальная? Дольше трёх месяцев? Так вот, Маринище, или я ненормальная, или я с ним выдержу три года. Это – минимум. Забьёмся? На что спорим? Духи «Шанель» номер что-нибудь пойдёт?
– Да не буду я с тобой спорить. Знаю, какая ты упёртая. Но, Машуль, послушай меня в последний раз: не связывайся ты с ним. Для белой женщины жизнь в гареме, особенно если этот гарем из тебя одной и состоит, – это просто тюрьма какая-то.
– Вроде бы дурёха дурёхой, а ведь верно толмачит, – покачала породистой головой Маргарита Терентьевна. – Нашей Маше то самое и предстоит.
– Рецептура нашего блюда требует определённых жертв. Со стороны объекта, разумеется, – ответил ассистентке Игорь Александрович.
Глава 5
В первый раз кандидат экономических наук доцент университета Мария Семёновна Плотникова получила от профессора Алибекова на третий день после свадьбы.
– Да не буду я пить эту водку, устала уже, пойдём лучше спать.
– Пей, я сказал!
– Не буду!
С неожиданным проворством грузный профессор выскочил из-за стола, подбежал к Маше, которая покинула своё место секундой раньше, левой рукой схватил молодую жену за горло, а кулаком правой нанёс сокрушительный удар в высокую скулу. Затем он, не выпуская Машино горло, затащил едва не лишившуюся чувств супругу за стол и поставил перед ней стопку, до краёв наполненную сорокоградусной жидкостью.
– В этом доме всё делается по моему слову. Без обсуждений, самым оперативным образом. Скажу тебе пить – значит, пей. Хоть водку, хоть керосин – будешь пить. Или я буду бить. Усвоила? Пей!
Давясь водкой и слезами, Маша выполнила требование деспота.
Потом всё было как обычно: получасовой постельный сеанс, мощный оргазм, глубокий сон. Утром Маше пришлось провести у зеркала значительно больше времени, чем
