несколько поверхностных совпадений. И те, и другие очень любят оружие. Меч, копье, автомат, финка – какая в принципе разница. Рыцарь мог полцарства отдать за коня – уличный ковбой жизнь положит за свой черный бумер. У рыцарей – кодекс чести, уголовники живут по понятиям. Коновалов почему-то забыл обратить внимание на одно серьезное отличие: рыцарское отношение к женщине базировалось на культе девы Марии, а отношение воров к своим марухам в эту схему как-то не укладывается.
Однако на Паровоза измышления веселого доцента произвели огромное впечатление. После выхода на волю, он в кратчайшие сроки восстановил свою банду, и активно начал внедрять в ее жизнь рыцарские и самурайские принципы.
– Значит так, – обратился к своим соратникам Паровоз. – Жить вы теперь будете по принципам самурайского клана. За предательство даймё (пахана по-нашему) – сэппуку.
– Что еще за сепулька такая? – изумились Гошины быки.
– Проще говоря, харакири, – поморщился Паровоз.
Он объяснил подельникам правила совершения этого сурового обряда и пообещал свою личную помощь в деле отсечения головы провинившегося после того, как тот самостоятельно вскроет себе брюхо. Члены банды убедились, что их вожак настроен абсолютно серьезно после того, как Паровоз продемонстрировал им набор самых настоящих самурайских мечей, изготовленных в одном глухом селении на острове Сикоку знаменитым на всю Японию мастером. Так, по крайней мере, говорил Гоше его одноклассник художник Алексис Данилов, когда сбывал эти боевые изделия Паровозу.
– И отрублю я вам башку так нежно и аккуратно, что когда она вам в руки упадет, вы в носу поковырять успеете, – мечтательно пообещал бандитам новоявленный даймё.
Бандиты слегка приуныли, но в целом с мерами по наведению жесткой дисциплины были согласны все.
Гоша продолжал изучать обычаи старинных боевых сообществ. Одно время он даже задумывался над внедрением интересного старинного обычая викингов. Он назывался «прогулка под ясенем». Бели какой-нибудь варяг совершал неблаговидный поступок, несовместимый с кодексом поведения честного экспроприатора чужого имущества, он должен был свести счеты с жизнью на глазах друзей и близких.
«Все, как у самураев, только круче!», – восхитился Паровоз.
Викинг должен был вскрыть себе живот, вытащить кишки, прибить один конец к ясеню, а затем ходить вокруг дерева до тех пор, пока своеобразная привязь не примотает его к священному дереву вплотную. При этом викинг должен был ещё и развлекать зрителей, распевая произведения древних скальдов о подвигах великих героев.
После серьезных размышлений Боша пришел к выводу, что его братки, наверное, не смогут исполнить этот красивый древний ритуал.
«Вот откуда возникла поговорка – кишка тонка», – догадался Паровоз.
От разм�
