них с большою охотой. Поэтому она тотчас же произнесла:
– Да, но для этого мне нужны сонные капли!
– Сонных капель – сколько угодно, – весело сказал черный человек. – Вот вам флакон – тут не на одного Чаковнина хватит.
Он подал Дуньке флакон и, пожелав успеха, простился с нею, сказав, что зайдет завтра, чтобы узнать, удачно ли она справилась с Чаковниным.
VII
На другой день, в десятом часу вечера, Чаковнин подъезжал к Вязникам, возвращаясь из города. Днем он сбился с дороги, проплутал без пути в поле и только теперь, к вечеру, мог попасть домой.
Его ждали. По его колокольчику выехали ему навстречу верховые с фонарями. Крыльцо большого дома было освещено. Когда Чаковнин подъехал к нему, казачок распахнул двери.
Чаковнину было очень неприятно, что он опоздал. Он знал, что князь Михаил Андреевич ложился уже спать в это время или, по крайней мере, уходил в свои комнаты и был невидим. Между тем князь, прося его съездить в город за документами, которые должен был передать губернатор, придавал им такое значение, что говорил, что только именно ему может поручить их, потому что верит в его обстоятельность. Чаковнин думал, что князь ждет его возвращения с нетерпением и, вероятно, уже беспокоится. Но вина в опоздании была не его.
– Князь спит? – спросил Чаковнин дворецкого, снимая в передней шубу.
– Князь прошли в свои комнаты.
– Должно быть, велели сказать им, когда я приеду?
– Ничего не приказывали.
– Быть не может! Поди, доложи им, что я приехал.
Чаковнин не знал, в чем состояли привезенные им документы, потому что они были переданы ему вчера губернатором запечатанными, но он знал, что они настолько важны для князя, что, несмотря на установленный в Вязниках обычай, по которому никто не смел беспокоить Михаила Андреевича после того, как тот уходил вечером к себе, он решился все-таки велеть, чтобы доложили князю о его приезде.
Дворецкий удивленно посмотрел на Чаковнина и проговорил:
– Я не смею войти теперь к князю.
– Ну, да, я знаю, что запрещено входить, – начал уже сердиться Чаковнин, – и все-таки поди доложи – я на себя беру. Я знаю, что делаю.
– Не смею…
– Ну, тогда я пойду сам, без доклада, – решил Чаковнин и, поднявшись по лестнице во второй этаж, достиг коридора и направился к комнате князя, так что дворецкий едва поспел за ним.
Обогнав Чаковнина у самой уже двери Михаила Андреевича, слуга заслонил ее собою, говоря:
– И вас пропустить не могу-с!
– Как «не могу-с»? – крикнул Чаковнин. – Я тебе говорю, что я знаю, что делаю!
Но дворецкий не сдавался.
– Не могу-с! – повторил он.
Чаковнин, вспыльчивый и упрямый, окончательно взбесился. Он схватил дворецкого за ворот и оттолкнул его.
В это время дверь отворилась, и на пороге появился сам князь.
– Что тут такое? –
