гражданском законодательстве, что привело к их массовому оттоку на территории этнической Польши, которая в то время уже была в составе генерал-губернаторства Третьего рейха.
Украинцы, унижаемые поляками в течение почти двух десятков лет, приветствовали политику советской власти по переселению некоторых польских радикально, а правильнее, враждебно настроенных оккупантов – «кулаков» и других недовольных осадников новой властью вглубь СССР. Их направляли в спецпоселения на лесозаготовки в восточные области страны…
Собрание крестьян, получивших от советской власти прежние земли в селе Малое, проходило бурно. Бедняки хотели и желали вступления в колхоз, середняки и люди, относительно богаче, всячески противились коллективному труду. Последние категории полещуков подогревались всякого рода националистически настроенными «хлопцами». Они в открытую называли себя защитниками Незалежной – независимой Украины – из Организации украинских националистов (ОУН).
Огромным влиянием пользовалась украинская униатская церковь. Местное население в округе, особенно по хуторам, оказывало поддержку ОУН, возглавляемой людьми Степана Бандеры.
Но, несмотря на эти сложности, колхоз в селе Малое был создан. Решили назвать его «Перемога» (рус. – «Победа». – Авт.) Его председателем единогласно избрали Николая Григорьевича Береста. Коллективным трудом было охвачено большинство населения крестьян. Власть помогла техникой, семенами, специалистами…
Моменты робости за взятое на себя дело колхозного строительства часто менялись на смелые рассуждения того, что он должен победить в себе всякого рода нотки неуверенности. «Aut Caesar, aut nihit» (рус. – «Или Цезарь, или ничто». – Авт.), – часто повторял с упорством в своих деяниях Николай Григорьевич. Он не хотел стать «ничто».
Урожай 1940 года превзошел все ожидания. Уродился картофель – полесский второй хлеб. Капуста и морковь, свекла и помидоры. Жито и пшеница дали в закрома колхоза приличный уровень зерновых. Панский сад одарил селян фруктами. Нашлись спецы по производству яблочного повидла. Местные умельцы отремонтировали и запустили млын – ветряную мельницу. Она не только «жевала» зерно, но и драла крупу и давила семечки подсолнуха, извлекая из них пахучее подсолнечное масло. Появилась мука, да какая – крупчатка. Нашлись и хлебопеки. Сестры Слепенчуки – Анастасия и Пелагея – предоставили для этого свою хату с широким зевом глубокой русской печи.
Животноводство стали развивать. В стаде появилось семнадцать коров. Свиноферма насчитывала к концу 40 – го года 47 поросят. Это уже было что-то.
Люди на заработанные трудодни получили натурой: зерно, овощи, фрукты, молоко для детей, мясо. Замахнулись на постройку яслей.
Но не всем по нутру пришлись победы, одержанные в селе с приходом «восточника» Береста. Националисты начали угрожать расправой.
– Дмитрий Иванович, меня выбрал народ,
