надо в домоуправление пожаловаться или хотя бы самим затопить соседей… «А, гори они все огнем!» – отмахнулась легкомысленная матушка.
И вот они, кажется, и в самом деле загорелись.
Лёля вылетела из квартиры, в одну секунду оказалась на четвертом этаже и вонзила палец в кнопку звонка. Раздалось нежное курлыканье. Такими звуками только уши праведников в раю услаждать, а не тревогу поднимать! Забарабанила в дверь – тишина. Заметалась по площадке, звоня и стуча в три другие двери, – напрасно. Соседи на работе или где-то еще.
Странно, но эта тишина Лёлю несколько успокоила. Все люди как люди: чем-то заняты, делают свое дело, без паники зарабатывают деньги, и лишь она, как нанятая, носится по этажам! Пожав плечами, нарочно неторопливо побрела домой и вошла в кухню с твердым намерением побаловать себя каким-нибудь естественным транквилизатором (сладкое, между прочим, отлично успокаивает!). Колеблясь в выборе между мармеладом «Лимонные дольки в сахаре» и ванильным зефиром, меланхолически глянула в кухонное окно. И вдруг обнаружила, что оно буквально занавешено белесым дымом.
Неведомая сила швырнула Лёлю к холодильнику… Нет, она не собиралась спасаться в нем от пожара. Просто на холодильнике у Нечаевых стоял телефон. Накрутила «01»… Не помня себя, что-то там кричала в трубку…
Потом кинулась по комнатам. Сгребла в сумку свои документы, сережки, колечки, бросилась в спальню родителей. Смела что-то с маминого комода и остановилась, пытаясь вспомнить, где лежат родительские документы, бумаги на квартиру, а также за которой из двух десятков картин, развешанных по стенам, оборудован тайничок с семейной заначкой. Помнится, мама что-то такое говорила, но у Лёли вечно в одно ухо влетает, в другое вылетает. Она всегда утверждала, что столько картин в квартире – это ненормально, у них же не музей! Да и была бы там хоть приличная сумма спрятана, а то смех один. Но все-таки!..
И тут у Лёли голова пошла кругом. А книги? А эти самые картины, столь любимые матушкой, – да она ведь не переживет, если их лишится! И как же компьютер со сканером, носильные вещи, посуда, мебель? А сама квартира?! То есть им, Нечаевым, негде будет жить? У них, правда, был домишко в Доскине, но Лёля не хотела жить в деревне, ее туда и летом-то на выходные палкой не загонишь, а сейчас уже зима на носу!
Лёля стояла посреди комнаты, в буквальном смысле схватившись за голову. Картины, туфли, рубли и доллары, ее новый итальянский костюм, мамина дубленка и отцовский ноутбук, четырехтомник любимого Даля, Пушкин и «Мастер и Маргарита», китайский бабушкин ковер и ванильный зефир – все это кружилось перед глазами каким-то жутким огненным колесом. Кажется, она даже всплакнула, оказавшись перед неразрешимой проблемой: что спасать первым делом. И уже кинулась снова к телефону, чтобы позвонить маме на кафедру и спросить совета, как вдруг неведомая сила заставила бросить трубку, принюхаться – и снова ринуться на четвертый этаж.
Может, судьба надорвала животики от хохота,
