что?
– Что я им скажу? Сказал, что вы меня сами позвали, мол, охотник крайне нужен был, а я понравился.
Я хмыкнул.
– Ну а что сказать – что сам напросился? Так завтра толпа у ворот будет.
– Все правильно сделал, Серый, – одобрил Савлентий, – и мыслишь верно.
Договорить деду не дали – к нашему столу подошел гном и слегка кивнул.
– Извините, я чуть позже подойду, надо со знакомым переговорить, – встал Кальд.
Вернулся он через пятнадцать мер:
– Да вы и тут успели наследить!
– Ты о чем? – спросил дед.
– Гильдия пришла к управляющему банком и повысила арендную плату.
– А мы тут при чем?
– Сказали, что оставят прежнюю, если банк не будет принимать от жителей «Проклятого дома» деньги.
– Оригинально, и что?
– Разберусь, не переживайте.
Утром выехали из поселка в приподнятом настроении. Я съездил к заветному дереву, куда должны были наведываться хасаны. Наудачу они как раз тоже подошли к нему.
Мы ехали уже полдня, когда дед стал нервничать. Он подгонял нас, как мог. Обедали мы на ходу, спать ложились, когда уже ни зги не было видно. Мои занятия забылись, Савлентий ушел в себя. Но мы все равно опоздали…
На третий день, к обеду, мы проезжали мимо хутора. Нас окликнул Локк:
– Ровный, у вас там что-то не так.
– Почему ты так решил?
– Да мои к Элю посоветоваться ездили, у нас свеклу и морковь какая-то зараза ест. Их послали подальше, и голос, говорят, незнакомый.
Мы с дедом переглянулись.
– Спасибо за новости, можно у тебя телегу оставить? – спросил Савлентий.
– Да конечно, оставляйте, места не жалко.
Пока Серый распрягал лошадь и седлал ее для Кальда (седло выпросили у Локка), я спросил деда:
– Что думаешь?
– Чего думать, посылай хасанов, пусть пройдут вокруг, а там посмотрим. Пока не узнаем, в чем дело, соваться не стоит.
Я объяснил хасанам задачу и назначил место встречи недалеко от «Проклятого дома». Когда добрались до места, молча перебирая в голове варианты, нас уже ждали Новер и Пушистик. Причем последнего было не узнать. Бок кота оказался опален, ухо почти полностью отсутствовало, в глазах светилась ярость, но при этом сам он еле стоял.
Мне показалось, что Савлентий не выпрыгнул, а вылетел из седла. Он обнял Пушистика, потом, нервничая, обежал вокруг него, осматривая. Пока дед суетился, Нейла подошла к сейшу, взяла его голову руками и заглянула в глаза. Кот замер. Стояли они так меры три. Мы уже начали волноваться и за животное, и за Нейлу, когда она отпустила его голову. Пушистик просто стек к ее ногам, по-другому не скажешь, и мешком завалился на бок. О том, что он жив, говорила лишь равномерно поднимающаяся грудь.
– Он просто перенервничал. –
