справку.
– Вы, Илья Иванович, где нынче работаете? – спросил он осторожно, боясь породить какой-нибудь взрыв этим невинным вопросом. – В институте экспериментальной ветеринарии или на центральной опытной станции?
– Пока что и там, и там, – немедленно отрапортовал Иванов голосом звонким и четким. – Но думаю оставить станцию и полностью посвятить себя институту. На станции, знаете ли, моя деятельность ограничена ассортиментом. Одни только домашние животные…
Луначарский добродушно приподнял брови:
– Чем же плохо? Мне кажется, что в нашем молодом сельском хозяйстве работы – непочатый край… Какие же животные вам угодны?
– Высшие представители, к вашим услугам.
Хозяин кабинета озадаченно помолчал, размышляя о возможных услугах высших представителей животного мира.
– Высшие приматы, если я правильно понял из вашего ходатайства?
Иванов напрягся, опасаясь отказа:
– В том числе – самые высшие, товарищ народный комиссар. Выше которых природа пока что не распорядилась.
Луначарский вздохнул и вновь углубился в чтение.
– Крысу с мышью, говорите? – уточнил он. – И какой результат? Практическое применение?
Илья Иванович немного опешил, и Луначарский поспешил его успокоить:
– Вопрос сугубо риторический. Я понимаю, что это промежуточный этап. Более того – мне ясны и практические соображения, которыми продиктована ваша… м-м… необычная просьба. Выгода очевидна – для армии, для флота, для освоения земель… я правильно понимаю?
– Не совсем, – торжественно улыбнулся Иванов.
– Тогда просветите, – нарком откинулся в кресле. – Какая еще может быть польза от подобного гибрида? Исключая, конечно, соображения свободы и равенства.
Теперь вздохнул Иванов, но – с явным облегчением. Видно было, что он отменно подготовился и, наконец, дождался часа своего триумфа.
– Вам, товарищ нарком, наверняка известно о специфике устройства правого полушария у людей и животных. Основное различие заключается в том, что у низших видов оно функционирует в большем согласии с левым… они почти нераздельны, если позволительно будет так выразиться…
– Нет, – перебил его Луначарский. – Все это для меня совершенно ново. Я вас внимательно слушаю.
Профессор выдержал паузу, подчеркивая важность всего, чему надлежало быть изложенным.
– Анатолий Владимирович, – молвил он задушевно. – Простите, что обращаюсь неофициально, но значимость моих предположений требует ломки барьеров. Я думаю, что вы всяко наслышаны об удивительных способностях разного рода животных. Сильнейшим образом развитая ориентация в пространстве, поразительное чутье – как в смысле обоняния, так и в смысле интуиции.
