«Ответ недолгий подобает. 45И смертный час для них недостижим,
И эта жизнь настолько нестерпима,
Что все другое было б легче им. 48
Их память на земле невоскресима;
От них и суд, и милость отошли.
Они не стоят слов: взгляни – и мимо!» 51
Данте недоумевает: – «Почему эти души так стонут и плачут, ведь они ещё не в Аду?»
Вергилий заявляет: – «Уж лучше смерть и Ад, чем полное забвение. Если душу никто не поминает, это мучение для неё невыносимо». А поминать души будет некому. Ведь они брошены всеми, не стоят ни одного слова – взгляни и мимо. У победы много отцов, поражение всегда сирота.
И я, взглянув, увидел стяг вдали,
Бежавший кругом, словно злая сила
Гнала его в крутящейся пыли; 54
А вслед за ним столь длинная спешила
Чреда людей, что, верилось с трудом,
Ужели смерть столь многих истребила. 57
Перед Данте вращается звёздное небо с мириадами звёзд, которые никогда не опускаются за горизонт – в Ад и названий которых люди, живущие на земле, не помнят. Перед ним бежит стяг – знамя Млечного Пути, на котором не то, что назвать все его звёзды, но и перечесть их невозможно. Ночью они как бы есть, но днём люди о них ничего не могут сказать.
На Земле это – остатки армии, которые, как бы малы они не были, поражают своим количеством.
Данте приходит в ужас от неимоверного количества этих звёзд – душ, не веря, что смерть на войне истребляет столь много людей.
Признав иных, я вслед за тем в одном
Узнал того, кто от великой доли
Отрекся в малодушии своем. 60
И понял я, что здесь вопят от боли
Ничтожные, которых не возьмут
Ни бог, ни супостаты божьей воли. 63
Некоторые люди и души знакомы Данте.
Взглянув на разгромленную армию вокруг себя, он признаёт многих из тех, кого видит в жизни, но вдруг видит и себя, в детском возрасте, когда он, в своём малодушии, отрекается от великой доли – царского престола, поддавшись давлению Имеющего власть, и отправившись на учёбу. Возможно у него есть некий выбор. Он видит здесь первый свой земной грех – малодушие. Не преодолев его, рискуешь остаться в преддверии Ада навсегда. Тебя не пустят в Рай, и пропасть Ада тебя не примет.
Кажется, как это может быть, ведь поэт ещё не умер. Однако, вспомнив сакральную формулу: – «Король умер – да здравствует король!» становится понятно: – умер ли король, или просто смещён с престола, или сам от него отказывается – фактически душа его, как душа короля, умирает и отправляется на тот свет – в Рай, Ад или, как в нашем случае, в преддверие Ада, ведь фактически он не похоронен. Память об этом событии новые правители постараются стереть из памяти людей.
Увидев себя, поэт понимает, что здесь вопят такие-же ничтожные, как и он сам.
Вовек не живший, этот жалкий люд
Бежал
