Интересно, но я вспомнил еще немало деталей, больше о жене и сыне. Мать, как не старался, я помнил плохо, отрывками. Но ведь я был тогда еще ребенком.
Ночами я опять переключался на Марту, и продолжал с ней разговаривать. То есть, скорее всего, с ее туманом. Каждый такой разговор что-то оставлял в душе. Я не понимал что, но чувствовал, что это было хорошим, или я начинал видеть некоторые вещи немного по-другому. Добрее, что ли, или чище.
Наконец настал понедельник. Я проснулся рано, и сразу повернул голову в сторону входа. Лизы долго не было, но, наконец, она появилась, и не просто, а с букетом цветов. Меня бросило в жар. Почему я почувствовал, что этот букет для меня? Ведь его запросто могли подарить ей кто угодно.
– Джон, милый, ты не представляешь, как я по тебе соскучилась, – это были ее первые слова. – Я знаю, я все знаю, какой ты молодчина, и я просто купила этот букет для тебя.
У меня навернулись слезы, и я ничего не мог сказать. Лиза тем временем, сходила и принесла маленькую скромную вазочку, и поставила в нее цветы. В палате замечательно запахло.
– Почему ты плачешь, Джон? – настороженно спросила она.
Слезы полились еще сильнее. Я не мог ничего сказать. Не только из-за слез, а просто не находил слов, чтобы оценить такое ко мне внимание. Лиза старательно вытирала их кусочком бинта, пока они, наконец, сами не прекратились. – Извини, Джон, я совсем забыла, что ты очень чувствителен. Прошу тебя, не говори ничего и не благодари. Твои слезы уже все за тебя сделали. – Как искренне она говорила! – Ты знаешь, я открою тебе мой маленький секрет. Только тебе. С тех пор, как я тебя узнала, я чувствую, что становлюсь добрее. Ты как-то на меня действуешь, притом очень неожиданно, хорошо и приятно. Даже мои ученики это заметили. Так что, мне есть, за что тебя благодарить, даже за рамками твоего лечения.
– Лиза, это – не я. – Фраза вырвалась изнутри. – Это – из того света. Они поменяли меня, и дали что-то еще в придачу.
– Может ты и прав, но к тому свету мы договорились вернуться лишь тогда, когда ты окончательно выздоровеешь. Хотя мне самой это очень интересно. И еще. Я стала бояться еще больше. За тебя, узнав, что тебя выпишут примерно тогда, когда мы собирались закончить. Нет, это, конечно, просто чудесно. Но я не представляю тебя за воротами этой клиники. Я боюсь за тебя. Ты слишком добрый.
– Слишком добрых не может быть. Бывают только слишком злые. – Задумчиво ответил я.
– В идеале ты, наверное, прав, но посмотрим, что же будет в реальной жизни. – Она откинулась. – Джон, я тебя не брошу. Даже когда тебя выпишут. И не надейся.
– Спасибо, – с радостью в глазах и голосе, сказал я и добавил, – милая.
– Давай, расслабляйся, ты уже знаешь процесс. Дочь. Повторяй это слово.
– Но ведь…
– Джон, кто здесь врач, а кто пациент? Не огорчай меня, пожалуйста.
