не спрашивал. Собака улеглась у его ног и только чуть виляла хвостом, как бы извиняясь перед всеми нами за свое присутствие в комнате.
Я доела хлеб и, вздохнув, тихо прошептала:
– Можно я пойду? – Зубы опять начали стучать, очень слышно. Я открыла рот в надежде, что так они не смогут сомкнуться. Бесполезно. Стук только усилился.
Свен поднял голову:
– Куда пойдешь?
– Ну, на улицу… Я другой дом поищу, – оглянулась на свенку. – Я… человек.
– Я вижу! Сиди тут. Сутки надо выждать. Потом можно выходить.
Женщина заплакала. Я подвинулась к ней ближе. Мы, все втроем так и сидели на теплом полу рядом с камином. Огонь давно потух, и хозяин не спешил его разжечь. В доме было темно, тепло и очень тихо. Потом свен встал и ушел наверх. Собака подняла голову и проводила его взглядом, но следом не пошла.
Вернулся он с одеялами и сунул их нам. Так мы просидели до утра. Потом весь следующий день свен провел у запертой двери с заряженным арбалетом. Нам улыбнулась удача, и в нашу дверь никто не посмел ломиться. На улице было тихо.
Камин хозяин не решился растопить. К вечеру стало заметно холодно в доме. Молчаливый хозяин наконец слез со своего стула и открыв дверь на улицу, в темноте выпустил собаку погулять, а сам снова запер дверь и немного погодя принес нам поесть.
– Холодно, – подала тихо голос свенка.
– Нельзя топить, заметят дым.
– Почему нас…, – свенка не договорила, запнулась, подбирая слова.
Ответил ей свен:
– Война! Город отдан на разграбление за оказанное сопротивление. Сутки прошли, завтра закончатся вторые и должны дать знать, что можно не прятаться.
Я молчала. Сил не спать еще и вторую ночь, у меня не осталось. Хозяин не предложил нам перебраться в комнаты. А заметив, что мы мерзнем на полу, угрюмо сообщил, что он открыл все окна в доме, и только тут на кухне еще осталось тепло.
– Комнаты наверху все в снегу. Так надо. – И замолчал.
Больше мы ничего не спрашивали.
У двери заскреблась собака, и хозяин впустил ее в дом.
Я уснула. Разбудил меня стук в нашу дверь. С просонек, что мне снилось, я не помнила, на меня накатил такой ужас, что я зажала ладонь во рту, боясь, что заору.
Стучали в дверь назначенные коменданты.
Хозяин открыл дверь и удержал за ошейник, бросившуюся с лаем на вошедших людей собаку.
Нас всех вывели на улицу. В лицо дул пронзительный колючий ветер. Мороз только усиливался. Я зябко обняла плечи – холодно. Мы в молчании смотрели, как обследуют наш и следующий за нашим дом. Соседний дом был открыт, жителей в нем не нашли. Выведшие нас на улицу люди не обращали, казалось на нас никакого внимания. Я стояла сразу за спиной хозяина дома. Он меня еще и держал за руку.
Потом прозвучала какая-то команда и нас повели по улице в сторону окраин. Из домов
