style="font-size:15px;"> Наверное, её можно было отправить домой. Сергей чувствовал, что здесь, на этой вершине, ему хватит сил, чтобы открыть Проход куда угодно.
Можно отправить Елену в лучшую клинику, прямиком в операционную, и созвать врачей. Наверняка они спасут не только жизни её и их малыша, но и восстановят её лицо или, по крайней мере, сделают всё, чтобы последствия пыток остались как можно более незаметными.
Возможно, даже Сергей сможет после найти её. Они поженятся, у них будет куча детей, шикарный особняк на побережье океана, весьма вероятно, что и неземного, и превосходно вышколенная прислуга, удовлетворяющая любые их капризы.
Но это идеалистический финал. Куда вероятнее, что через полгода-год их разыщут другие фанатики, жаждущие попасть в Храм, и все повторится вновь. Только в этот раз Сергею не хватит духу поступить так, как должно.
А если Елена останется жива, но он к ней не вернётся? Всё равно, она проговорится кому-либо о его даре, и за ним вновь начнётся охота.
Стало быть, выход очевиден, и сколь бы ни был труден последний шаг, Сергей обязан его сделать.
– Прости, Елена, но я должен стать призраком! – произнёс он и вскинул револьвер.
Кажется, Елена даже не поняла, что он делает. Пуля прошила её голову до того, как мозг девушки сумел обработать получаемую органами чувств информацию, и она умерла, не осознав предательства любимого человека.
Сергей наклонился над телом Елены, провел ладонью по её лицу, закрывая веком оставшийся глаз, секунду беззвучно шевелил губами, то ли молясь, то ли прося прощение, а после встал, отстрелил цепь, сковывавшую его ноги, щёлкнул пальцами и открыл Проход.
Шагнув в струящийся и серебрящийся на солнце овал, Сергей мгновенно перенесся внутрь Храма. Переход был мгновенен: вот мужчина только что стоял на вершине скалы – и вот он уже в окружении тысяч дверей, спиралью обвивавших белоснежные стены и уходившим далеко ввысь, туда, где терялся потолок Храма.
Сергей взглянул на первую в ряду дверь. Простое дощатое полотно, казалось, прогибалось под натиском розового сияния, стремившегося заполнить собой всё внутреннее убранство Храма, но каким-то чудом всё же оставалось на месте.
Сергей подошёл к двери и провел рукой по полотну. Оно было теплым, но не горячим, скорее, согревающим, как тепло материнского тела, и несло столько же покоя, сколько присутствие рядом матери приносит новорожденному.
Если он откроет эту дверь и шагнет вперёд, он обретёт могущество и власть, которой позавидуют все сильные мира сего. Да, это не всемогущество, бессмертие, эликсир вечной жизни, философский камень и прочая дребедень для суеверных, но всё же это сила, это власть.
Искушение было очень велико, и Сергей даже испугался, что не сможет преодолеть его. Его ладонь скользнула вниз, к позолоченной круглой ручке, плотно обхватила её и уже хотела потянуть за неё, когда мозг Сергея разразился отчаянным воплем:
