этого не знал.
Итак, он рассматривал город и искал, где подкрепиться. Последнего оказалось много. Кофейнями, ресторанчиками и ресторанами Краснохолмск был забит. Как выяснилось, и цены – приемлемые. Володя, имея издавна страсть к изучению неизученного, зашел в первый по курсу и потом еще в несколько. Оказалось, цены отличаются порой на порядок, вне зависимости от качества обслуживания. Водка была везде хорошей, если брать местных производителей или, скажем, столичный «Кристалл», коньяк – везде барахло, а вина Володя не пил. Результатом тотального исследования стали ватные ноги и желание спеть. С ногами Володя, как ни старался, справиться не мог, желание спеть прошло само собой, как только снова обострилось желание спать. Похмелье удалось. Володя пришел в гостиницу, на автопилоте поднялся в номер и рухнул, едва успев раздеться. Сон был крепким и без сновидений. Утро – ранним. Володя не чувствовал наутро никаких признаков похмелья. Но даже если бы чувствовал, похмелье прошло бы скоро.
Хмурый администратор… чего я, собственно, именую его администратором? – хмурый портье, сменивший на посту давешнюю дородную коллегу, без слов принял ключ. Был он, кстати, не менее дороден, чем она. Взгляд его не касался Володи, а скользил мимо. Володя глянул. В вестибюле расположились человек в штатском и несколько милиционеров в форме. Что-то писали, по-тихому разговаривали между собой, громко и непонятно – по рации.
– Чего? – спросил у портье.
Портье, круглыми глазами глядя все туда же – мимо Володи, – сухими губами ответил:
– Жильца зарезали.
– Во как. Где?
– В 110-ом номере.
– В каком?! – обалдел Володя.
Портье вдруг посмотрел на него осмысленно.
– Ты кто?
– Я – жилец.
– И что? Чего ты так интересуешься-то? Не зарезали тебя – ну и газуй!
– Дядя, ты чего хамишь? Ты, дядя, соображаешь, что, если бы я остался в номере, в который меня поселили сначала, был бы уже не жилец? Потому что номер этот был – 110-й. Меня по-мирному попросили оттуда удалиться и заселили вместо меня этого… звукорежиссера. С еврейским носом.
Теперь обалдел дядя.
– Ладно, парень, извини. В нашей гостинице за те лет пятнадцать или больше, что я работаю, это – второй случай. Первый был – наркоман, сам себя порешил, еще в советские времена, и вот теперь… непонятно – кто, за что?
– Так, может, украли чего? Там же музыкальный звукорежиссер жил – аппаратура всякая, да и деньги, наверное, водились…
– Да в том-то и дело, что ни денег не взяли – были деньги, были, – ни чего еще. Аппаратуры там, понятно, не было, она у них – в камере хранения. Но вообще ничего не взяли, ни кошелька, ни записной книжки. Бритвой по горлу – и все дела.
