включая и отношения между людьми…
– Я понимаю тебя, но пойми, пожалуйста, и ты меня. Жизнь на высокогорной пограничной заставе Северного Кавказа не для столичной девушки, посвятившей свою жизнь танцам на пилоне. На заставе нужны девушки проще и покрепче духом…
Она отвернулась не в силах смотреть на него.
– Не рисуй узоры, Тарум. Ты, наверное, забыл, что у меня, ко всему прочему, ещё и физико-математический факультет Московского государственного университета. Если ты не хочешь меня видеть, скажи прямо. Скажи правду. Я девушка взрослая и умею принимать поражения.
– Это и есть правда, – сказал он, – ты особенная девушка и очень многое для меня значишь…
Но для неё это был уже пустой звук. Она чувствовала себя оскорблённой. Они расстались, и ей казалось, что она вычеркнула его из своей жизни навсегда.
Прошло более полугода. Сердце перестало ныть. Она с головой окунулась в работу. Ездила много по стране, её тренинги пользовались необычайным спросом, заработала уйму денег, купила роскошную квартиру, шикарный европейский автомобиль. Но вот вновь увидела его, и её сердце было готово вырваться из груди. Ошибки не могло быть, он идёт к ней. Огромный букет белых роз в его руках безоговорочно указывал, что эти цветы предназначены для неё.
Боже, дай мне силы прогнать его, – воззвала она ко всевышнему, так как не находила в себе силы совладать с нараставшим где-то внутри желанием…
В свои двадцать пять она не встречала более привлекательного мужчины, чем Тарум Ключевский. А их перевидала она немало. За время карьеры танцовщицы на пилоне в «AVRORA dance» ей приходилось встречаться со многими молодыми мужчинами: танцорами, актёрами, певцами, моделями, стилистами – фотографии которых пестрели в глянцевых журналах и украшали спальни многих московских девушек.
Но, ни один из них не мог сравниться с Тарумом, никто не волновал её так, как он. Он был в её глазах настоящим мужчиной, а не рафинированным продуктом стилистов, окружавших её повсюду. Впрочем, и не только её, она вспомнила, как университетские подруги ещё год назад жадно пожирали вожделённым взглядом молодого курсанта-пограничника, сидевшего рядом с ней за именинным столом.
Сейчас же Тарум шёл в сторону её дома, нет сомнений, что он идёт к ней. Откуда он узнал её адрес? Впрочем, чему она удивляется, его дед эфэсбэшник, отец тоже. Что делать? Открывать ему двери? Но ведь это глупо?
Чёрт возьми, он вошёл в подъезд. А она совершенно забыла, что на ней простенький ситцевый халат, в котором она бегала ещё девчонкой-школьницей. Остаётся одно – не открывать ему. А вдруг он заметил её в окне?
Раздался звонок на входной двери, повинуясь которому она выскочила в коридор и замерла в шаге от двери. У неё пересохло во рту, ей казалось, что она слышала его дыхание. Кто бы знал, оказывается, можно прийти в возбуждение от одной мысли, что там, за дверью стоит тот, которого постоянно видишь в своих плотских снах.
– Инна,
